- Михаил. Можно просто Миша, - представился Сергеев. Лицом к лицу мы виделись впервые.
Помню, каким он был год назад: не красавец, конечно, но хоть на человека был похож. Теперь многое изменилось. Время, проведённое за решёткой, ему на пользу не пошло. Щёки впали, плечи ссутулились, костяшки на пальцах сбились. А, самое главное, глаза. Искорка в них, что ли, погасла.

Мы сели за стол. Конвоир косо поглядывал нас - его присутствие было обязательным, иначе мне не удалось бы поговорить с Сергеевым. А поговорить было о чём.

Примерно два года назад восемнадцатилетний мажор на «Тойоте», изрядно накидавшись вискарём накануне, снёс двоих людей. Снёс насмерть. Женщину и трёхлетнюю девочку. Жену и дочь Сергеева. Был суд: адвокат усердствовал, прокурор не мешал, судья пару раз щёлкнул молоточком - условные четыре года. Потом была апелляция, ещё одна, и ещё, но первое решение оставалось неизменным, и мажор остался на свободе. Впрочем, ненадолго. Нашли его застреленным на пороге собственной квартиры, которую ему на совершеннолетие подарил щедрый папа. Сергеев даже отпираться не пытался. Те, кто его задерживал, говорили, что дверь квартиры Сергеева была открыта, а сам хозяин тихо пил на кухне водку. На столе лежал пистолет. И опять был суд. Восемь лет.

Когда Сергеев выйдет, ему будет тридцать два года. Это, конечно, если выйдет ещё.

Помню, как меня удивило спокойствие, с которым Сергеев выслушал свой приговор.

Вот и сейчас я предполагал увидеть отчаявшегося человека, но нет. Сергеев смотрел на меня уверенно. Только глаза. Глаза без искорки.

- Считаете ли вы вынесенный вам приговор справедливым? - спросил я.

- А чего нет-то? - улыбнулся одними губами Сергеев. - Я всё-таки человека убил. От шести до пятнадцати. Это мне повезло ещё.

- Ну, этому же предшествовали особые события.

- Особые события? - задумался Сергеев. - Это ж закон, какие тут особые события могут быть? Нарушил закон, добро пожаловать в камеру.

- Но ведь до этого Пискарёва, Ваню Пискарёва ну…, - я немного замялся, но от меня не укрылось, что Сергеев отвёл на секунду взгляд, когда я назвал фамилию человека, который погубил его семью. - Его приговор вы считаете справедливым?

- Так потому я и здесь, что как раз его приговор я справедливым не посчитал. Какой же то приговор? Так, шутка какая-то.

- Думаете, отмазался он от суда?

- От суда - да, - жёстко ответил Сергеев.

- А от вас, стало быть, нет? - я пристально посмотрел в его глаза. Глаза без искорки.

Сергеев промолчал.

- Можно? - медленно потянулся он к пачке сигарет, специально выложенную мной на стол.

- Конечно, угощайтесь.

- Спасибо.

Я помог прикурить ему.

- Некоторые люди, - начинает Сергеев. - Нарушив закон, пытаются откупиться от суда, избежать правосудия. Они думают, что закон - их главная проблема. Они не понимают, что закон на их стороне. Закон призван защитить их от самосуда. Не пытался бы этот пацан отмазаться, получил бы свой срок, я бы смирился. Беды бы моей это не решило, родных бы моих не вернуло, но я бы смирился. Такова жизнь. Но Пискарёв решил отказаться от услуг правосудия, тем самым оставив за мной право самому решать меру его наказания. Я забрал его жизнь. По-моему, это справедливо.

- Тогда зачем вы взяли деньги? - спросил я.

- Деньги? - вздрогнул Сергеев. - Какие деньги?

- Деньги, которые передал вам Пискарёв-старший, отец Вани, вы зачем взяли?

- Так вы про это знаете? - удивлённо посмотрел на меня Сергеев.

Я знал, но никак, ни взглядом, ни жестом, не ответил на его вопрос. Впрочем, Сергеев, кажется, и так всё понял. Он минуту-другую заинтересованно рассматривал меня, моё лицо, а я смотрел на него, смотрел, как его взгляд снова наполняется радостью. Жизнью, что ли.

- А я на эти деньги, - произнёс, наконец, Сергеев. - Пистолет купил.

Сказав это, он растянул губы в широкой улыбке. Глаза его немного увлажнились и заблестели. Спустя секунду он начал смеяться, а спустя другую - вовсю хохотал. Конвоир увёл Сергеева, но даже из коридора до меня доносился его смех.

Я всё так же сидел за столом в комнате свиданий и думал о том, каким причудливым способом я погубил собственного сына. Вложил оружие в руки его убийцы. Но даже не это главное. Сергеев сделал то, что я должен был сам сделать давным-давно - наказал Ваню. И наказал меня.