В вагоне метро, как всегда, тишина.
И в тесной толпе в унисон люди дышат.
Ребенок-оборвыш стоял у окна - такой,
Как и сотни бездомных мальчишек.
Потертая куртка с чужого плеча,
Висят рукавицы на старых резинках…
Он взглядом старался меня повстречать
И ерзал ногами в промокших ботинках.
Народ сторонился и тихо вздыхал:
Особенно кратко, как будто невольно.
Уставший вагон в темноте затихал.
А мне было страшно, и горько, и больно…
Лет восемь скрывала дырявая шапка
Кудрявых волос и неряшливой стрижки.
Веснушек подарена солнцем охапка -
Такой, как и сотни бездомных мальчишек…
Не пел и не плакал. Не лазил в карманы.
Чертил на окне непонятные знаки.
Герой недописанных детских романов:
Ненужный ребенок с судьбой наизнанку.
Не знающий книжек, родительских ласок;
Сжимающий пальцы бескровных ручонок.
Боящийся взглядов, пинков и огласок…
Бездомный ненужный голодный волчонок…
В толпе незаметным становится горе…
Чужая беда - не подносит счета.
Такие мальчишки наплакали море:
Краев не видать… тишина…темнота…
- Он нас обворует !- вдруг пискнула дама.
- Он болен, наверно… - кивнула старушка.
Смутилась какая-то юная мама,
Девчушке волосики пряча за ушко…
- Вот это комфорт! - возмущался мужчина,
К себе прижимая засаленный ранец.
Им рядом бы лучше - бездомную псину,
Чем этот курносый малыш-голодранец…
Толпа, как змея, поднатужила жала.
Мальчишка на станции вышел во тьму.
И я бы рванулась! И я бы бежала!
А что удержало - сама не пойму…
В ночи завывали бездомные псы:
Потертые шкуры чужими следами.
Мальчишку-оборвыша мне не спросить,
Как трудно жить в мире без дома и мамы…
Вот только сдавило у горла, как ком…
А что уже плакать? А что уже толку…
В толпе безразличной, в вагоне пустом
Волчонок когда-нибудь вырастет волком.
Следы оставляя на светлом сукне,
Я жалась к окну в теплом платье в горошек:
Корявая буковка «А» на окне…
Мальчишку, наверное, звали - Алеша…