Бог лишил человека таланта
видеть краски, услышать Бетховена,
глянет он на картину Рембранта,
ценит: «Да, неплохая штуковина'-
Красота за живое не тронет,
не волнует ни небо, ни радуга…
Про таких говорят: «он дальтоник»
и «медведь наступил ему на ухо».
И жену взял не шибко красивую,
а порою бывает сердитою…
Только видит он Марью Васильевну
лет поди уж полста - Афродитою.
Время с’ело былые округлости,
краски стерты годами и бедами,
но «чурбанам» - что нежность, что грубости,
а дальтонику - крАски неведомы.
И она ему Ангелом видеться-
даже в старом, потертом халате,
среди ночи к любимой подвинется
или днем подойдет и погладит.
А когда она вдруг полотенцем -
обовьет его, в кухне колдуя,
замирает тщедушное сердце
от ЕЁ - одного поцелуя…
Мужики провоцируют, пробуй мол…
строй глазки, той - что ждет у порога…
- «Как ты знаешь, что Марья особая?
Ты ж другую - во веки не трогал?!»
Он для храбрости рюмочку тяпнет,
пригласит «одиночку» унылую,
потанцует, помнется… и ляпнет:
- «Вы красивая … Только не милая…».
Бог не дал человеку таланта -
перед ним даже Музы бессильны…
Смотрит он на картину Рембранта,
видит Саскию - Марьей Васильевной.