То ли март, то ли просто какой-то
сглаз.
То ли муть, то ли просто сдавило
грудь.
И семнадцатый вечер в который раз
Он застрял в непогоде.
Такая жуть!
А Она загибалась тогда в плечах,
понимая и зная, что это ложь.
Но включался внутри какой-то рычаг,
и Она говорила:
«Конечно, дождь…»
И за волосы брала тогда тоска.
Все мечты уходили в глаза, назад.
Оправданием била в нутро доска: «Он давно не чинил тормоза…»
И хотелось рыдать на плече подруг.
Так хотелось, что ныл и болел кадык!
Так хотелось сказать: «Да пошел ты,
друг!».
Только кто-то вдруг отнял язык…
По дождю волочившись до темноты,
так хотелось ее чтоб везли, несли.
А в округе - зонты, у мостов коты.
И дороги винты. И чулки сползли.
Все не в лад, и не так, и плечё печет.
И прохожих глаза, как лучи узи.
На его отговорки бормочет: «Черт.
Только долго не тормози…»
И дыхания сбитая частота. По ногам
от тумана - мурашек дрожь.
А внутри - пустота, темнота. Ломота…
А на улице - дождь. Дождь…