Она была сама не своя
весной на морском ветру.
И с последней шлюпкой на борт приплыла
юная Ивлин Ру.

Носила платок цвета мочи
на теле красы неземной.
Колец не имела, но кудри ее лились золотой волной.

«Господин капитан, возьмите меня
с собой до Святой Земли.
Мне нужно к Иисусу Христу.»
«Поедем, женщина, мы - бобыли -
понимаем твою красоту.»

«Вам это зачтется. Иисус-Господь
владеет душой моей». -
«А нам подари свою сладкую плоть,
Господь твой помер уже давно,
и некому душу твою жалеть,
и ты себя не жалей.

И поплыли они сквозь ветер и зной,
и любили Ивлин Ру.
Она ела их хлеб, пила их вино
и плакала поутру.

Они плясали ночью и днем,
плывя без ветрил и руля.
Она была робкой и мягкой, как пух.
Они - тверды, как земля.

Весна пришла, и ушла весна.
Когда орали на пьяном пиру,
металась по палубе корабля
и берег в ночи искала она -
бедная Ивлин Ру.

Плясала ночью, плясала днем,
плясала сутки подряд.
«Господин капитан, когда мы придем
в пресветлый Господень Град?»

Капитан хохотал, лежа на ней
и гладя ее по бедру:
«Коль мы не прибудем - кто ж виноват? -
одна только Ивлин Ру.»

Плясала ночью, плясала днем,
исчахла, бледна как мел.
Юнги, матросы и капитан -
каждый ее имел.

Она ходила в грязном шелку,
ее измызгали в лоск.
И на ее исцарапанный лоб
спускались патлы волос.

«Никогда не увижу тебя, Иисус,
меня опоганил грех.
До шлюхи не сможешь ты снизойти,
оттого я несчастней всех.

От мачты к мачте металась она,
потому что тоска проняла.
И не видел никто, как упала за борт,
как волна ее приняла.

Тогда стоял студеный январь,
плыла она много недель.
И когда на земле распустились цветы,
был март или апрель.

Она отдалась темным волнам
и отмылась в них добела.
И, пожалуй, раньше, чем капитан
в Господнем Граде была.

Но Петр захлопнул райскую дверь:
«Ты слишком грешила в миру.
Мне Бог сказал, не желаю принять
потаскуху Ивлин Ру.

Пошла она в ад, и там Сатана
заорал: «Таких не беру!
Не хочу богомолку иметь у себя -
блаженную Ивлин Ру!»

И пошла сквозь ветер и звездную даль,
пошла сквозь туман и мглу,
Я видел сам, как она брела,
ее шатало, но шла и шла
несчастная Ивлин Ру.