Я вышел ростом и лицом -
Спасибо матери с отцом.
С людьми в ладу, не понукал, не помыкал,
Спины не гнул, прямым ходил,
Я в ус не дул, и жил, как жил,
И голове своей руками помогал.

Но был донос и был навет.
(Кругом пятьсот и наших нет).
Был кабинет с табличкой: «Время уважай».
Там прямо без соли едят,
Там штемпель ставят наугад,
Кладут в конверт и посылают за можай.

Потом зачет, потом домой
С семью годами за спиной,
Висят года на мне, не бросить, не продать.
Но на начальника попал,
Который бойко вербовал,
И за Урал машины стал перегонять.

Дорога, а в дороге МАЗ,
Который по уши увяз.
В кабине тьма, напарник третий час молчит,
Хоть бы кричал, аж зло берет.
Назад пятьсот, вперед пятьсот,
А он зубами танец с саблями стучит.

Мы оба знали про маршрут,
Что этот МАЗ на стройке ждут.
А наше дело - сел, поехал, ночь-полночь.
Ну, надо ж так, под Новый год!
Назад пятьсот, вперед пятьсот,
Сигналим зря, пурга и некому помочь.

«Глуши мотор, - он говорит, -
Пусть этот МАЗ огнем горит»,
Мол, видишь сам, тут больше нечего ловить,
Мол, видишь сам, кругом пятьсот,
А к ночи точно занесет,
Так заровняет, что не надо хоронить.

Я отвечаю: «Не канючь»,
А он за гаечный за ключ,
И волком смотрит. Он вообще бывает крут.
А что ему - кругом пятьсот,
И кто кого переживет,
Тот и докажет, кто был прав, когда припрут.

Он был мне больше, чем родня,
Он ел с ладони у меня,
А тут глядит в глаза и холод на спине.
А что ему - кругом пятьсот,
И кто там после разберет,
Что он забыл, кто я ему и кто он мне.

И он ушел куда-то вбок.
Я отпустил, а сам прилег,
Мне снился сон про наш веселый оборот.
Что будто вновь кругом пятьсот,
Ищу я выход из ворот,
Но нет его, есть только вход и то не тот.

Конец простой: пришел тягач,
И там был трос, и там был врач,
И МАЗ попал куда положено ему.
А он пришел - трясется весь,
А там опять далекий рейс,
Я зла не помню, я опять его возьму.