С высоты полета шара город был как на ладони. Ярко горел освещенный со всех сторон парламент. Подсвеченные башенки Тауэра аккуратно вписывались в ночное небо, и, казалось, что они висят в воздухе, так же, как и Биг-Бен, ракетой улетающий к звездам. Далеко внизу мельтешили и суетились огоньки машин. И только черная в ночи Темза неторопливо шелестела в гранитных берегах, словно не замечая большого города.