Андрей проснулся от того, что Катя трясла его среди ночи с непонятно откуда взявшейся силой в слабеньких ручках.
- Вставай, милый, вставай!
- Что случилось, три часа ночи, с дуба рухнула? - Андрей откровенно злился. Какая может быть причина, что бы разбудить его среди ночи, да еще таким садистским методом.
- Телевизор, посмотри, это крутят, не переставая уже два часа подряд.
- Что крутят? Венца выгнали из дома два наконец-то?
Андрей с пульта прибавил громкость телевизора. Необычным показалось то, что с чрезвычайно серьезными лицами, сдвинув брови, на фоне российского флага Путин с Медведевым пытались донести до него какую-то мысль. Вдвоем эта парочка появляется обычно в прайм-тайм и в период весенне-осенних обострений у шизофреников. Сейчас, что им интересно понадобилось. Может, разрешили браки между однополыми парами, и они спешат порадовать электорат своим узаконенным союзом?
Дмитрий Анатольевич, с выражением вселенской обреченности, с интонациями, которым позавидовал бы Левитан, зачитывал по бумажке: «Дорогие соотечественники! Сегодня в двенадцать часов ночи по московскому времени, вероломно, без объявления войны, передовые, ударные войсковые части Соединенных Штатов Америки, вторглись на территорию России. Пограничные войска, охраняющие рубежи нашей родины не смогли сдержать многократно превосходящие силы противника. В связи с драматическими событиями, я, как верховный главнокомандующий объявляю всеобщую мобилизацию. Всем мужчинам, способным держать в руках оружие, прибыть на мобильные сборные пункты и военкоматы в своих городах, для прохождения воинской службы в военное время».
- Это что шутка? - Андрей посмотрел на Катю.
Она смотрела на него огромными, полными слез глазами и беззвучно рыдала.
Андрей вскочил, стремительно оделся. Мысли неслись, обгоняя друг друга: «Как так-то? Двадцать первый век. Ядерное оружие, паритет, какая война? Какая мобилизация?».
За окном протяжно завыла сирена, рассеивая последние сомнения. Андрей выскочил на улицу, прыгнул в машину, детище баварского моторного завода жалобно взвизгнуло покрышками, унося его в сторону района, где живет дед.
Андрей помнит, что у деда с войны остался трофейный Вальтер с полным боекомплектом, сейчас он ему очень пригодится.
Дверь оказалась открытой. Дед сидит в кресле, в военной форме, в которой еще вышагивал по Красной площади в парад победы в сорок пятом. На коленях заряженный Вальтер.
- Ну что, внучок, вот и твое время пришло послужить родине.
- Дед, какой родине? Той родины, за которую ты воевал, уже давно нет. Русские березки отдали под вырубку китайцам, вместо вождя два латентных пидораса, вместо этой, как ее… отступать некуда, позади Москва - аул. Дай пистолет, мне нужно вывезти куда-нибудь подальше Катю, кроме нее я больше никого защищать не собираюсь!
- И я в сорок первом ушел на фронт, потому что никого кроме твоей бабушки защищать не собирался, и вся моя рота воевала за своих Кать. - Дед загадочно улыбнулся.
Что-то щелкнуло в голове, Андрей понял, о чем говорит дед. Сунул за ремень дедовский Вальтер, крепко обнялся со стариком.
- Дед, где военкомат?
- Через два дома отсюда, пойдем, я туда же собираюсь.
Андрей подскочил в холодном поту. Рядом сладко сопит в подушку Катя. Остатки сна еще плывут перед глазами смазанными картинками. Тихонечко потряс Катю за плечо.
- Кать, Каааать.
- Ты чего? - Она попробовала перевернуться на другой бок. - На работу же рано, чего будишь меня?
- Поцеловать тебя хочу.
- А утром этого нельзя сделать?
- А вдруг завтра война.