Красота спасет мир
Одна женщина, Ася Морозова, была такая красавица, каких не видывал свет. Глаза темные, заглядывают в самую душу, брови черные, изогнутые, как нарисовали, про ресницы даже и говорить нечего - в пол-лица. Ну, а волосы светло-русые, густые и лежат мягкой волной. Учиться Асе было скучно, и в 19 лет она учиться бросила. Все преподаватели ставили ей четверки просто за неземную красоту, только информатичка (одинокая женщина 56 лет) уперлась, а Ася не захотела пересдавать и забрала документы. Поклонников у нее было столько, что она давно отключила телефон и натягивала шапочку на самые глаза, чтобы только ее не разглядели. Но не помогала и шапочка. Самой же ей, понятно, никто не нравился. Все были какие-то козлы. И денег у них брать она не хотела, с какой стати. А жить по-человечески ей все-таки хотелось. Родители у нее были в другом городе, оба уже немолодые, плюс две сестры, в общем, рассчитывать приходилось на одну себя. Ну, а как может заработать порядочная девушка? И Ася стала проституткой. Работала она, конечно, не на какой-нибудь Тверской, а в небольшом частном пансионе. И деньги получала бешеные. Ася сама назначала клиентам гонорары, и не было случая, чтобы кто-нибудь ей отказал. Пансион обслуживал людей состоятельных, проверенных, только по предварительному звонку, употребление наркотиков и чрезмерные возлияния в нем не поощрялись, в общем, девочки жили там как у Христа за пазухой.
Так бы оно и шло, пока однажды в этот уютный публичный домик не пришел очень странный человек.
За окном лил дождь, кончался октябрь, все девушки зевали и скучали, двенадцать часов дня, мертвое время. Опять же, дождь. Но тут в дверь раздался звонок. На пороге стоял незнакомец, с зонта стекала вода, вид у гостя был несчастный и мокрый, но даже сквозь воду было видно: на здешних посетителей он совсем не похож. На вид ему было лет сорок, он был очень бледен, борода у него росла до самого пояса, и с кончика ее капала вода.
Ася засмеялась. Никогда в жизни не видела она таких смешных бородачей.
- Ты, что ли, профессор?
Но бородач только молча смотрел на Асю и не говорил ни слова. Держательница дома подмигнула Асе, что-то шепнула бородачу на ушко, он кивнул, и Ася повела клиента на второй этаж.
В комнате человек хорошенько промокнул бороду полотенцем, а потом открыл большую черную сумку, которую принес с собой. Из сумки он достал черный длинный халат, сверху надел золотой крест, потом вынул длинный узкий фартук из золотистой ткани, повесил его на шею, а потом такие же твердые золотые манжеты на шнурках. И зашнуровал шнурки. Ася молча на него смотрела. Человек оказался попом. На всех четырех стенах поп нарисовал карандашом по крестику.
Затем попросил тазик с водой, душ с туалетом были прямо в номере, и Ася тут же принесла ему воды. После этого поп раскрыл толстую вишневую книжечку и начал петь молитвы, а потом брызгать водой. Ася сидела в кресле и слушала молитвы - кроме «Господи, помилуй», она разобрала еще одно странное повторявшееся слово, похожее на кашель - «закхей». Наконец, в общем довольно быстро, поп перестал читать, сложил обратно в сумку книжку, веничек, которым брызгал воду, снял рясу, крест и поклонился Асе в ноги. Ася так и отпрыгнула. Конечно, многие вставали перед ней на колени, но по-другому. А человек легко поднялся и уже собрался идти.
- Что все это значит? - закричала Ася.
- Интересно? - это было первое, что произнес наконец бородач от себя, не по книжечке. При этом он улыбался и смотрел на Асю тоже как-то не как все. И взгляд его так поразил Асю, что она даже не смогла как следует ответить. Потому что взгляд этот был очень ласковый и ничего не хотел. И Ася молчала.
- Приходи к нам в Петровский монастырь, на Калужском валу, спроси отца Луку, я все тебе объясню, - добавил человек.
- Еще я к тебе поеду! - опомнилась наконец Ася и пожала плечами.
Тут отец Лука ушел. Денег с него Ася попросила не брать ни копейки. Настоятельница ее послушала, Ася была в пансионе на особом положении - основной источник дохода.
После того дня Асю как подменили - ей все время хотелось увидеть попика-бородача. Уж больно чудно' он смотрел. Еле-еле дождалась она выходного дня, ей обычно давали вторник или среду, самые неприбыльные. И вот Ася оделась поскромнее, поймала такси и приказала везти себя на Калужский вал. Такси привезло ее к белой стене монастыря. Тут Ася немного струхнула, но, увидев, что в распахнутые ворота заходят все, кто хочет, смело направилась вперед. У ворот стоял монах, типа охранник, Ася спросила отца Луку, и вскоре к Асе уже подходил тот самый бородач, в длинной рясе, черной маленькой шапочке, без креста. Отец Лука Асе совсем не удивился и повел ее в большую златоглавую церковь, которая стояла посреди монастыря. В церкви батюшка сел с ней на лавочку и заговорил, как со старой знакомой.
- Хорошо, что ты меня разыскала, - сказал батюшка.
- И сама я не знаю, зачем приехала сюда, - вздохнула Ася. - Да только после того, как ты побывал у нас, стало мне сильно скучно. И жизнь моя прежняя мне не мила. Потому что вообще-то нет в ней ничего хорошего! И я хочу другого.
- Чего же?
- Чтобы ты вытащил меня оттуда.
- Разве это не от одной тебя зависит?
- Нет, потому что доход, который я приношу тому дому, очень велик, никто меня уже не отпустит, пока я молодая, и отыщут меня даже под землей.
Долго говорили они так, обсуждая планы спасения Аси и вопросы христианской добродетели. Когда заговорили о грехе сладострастия, отец Лука поведал Асе и собственную историю.
- Видишь ли, я потерял Бога. Не стану рассказывать тебе подробно, как это произошло, потому что происходило это постепенно, шаг за шагом, да только в конце концов я почти не веровал в Его существование, а значит, и в справедливость всего, что говорит нам церковь. Душа не может долго оставаться пустой, она жаждет пищи, любой, и если не божественной, значит, земной, плотской… Я шел к вам за тем, за чем приходят туда все, бес блуда жестоко мучил меня задолго до того, как я начал утрачивать веру. Сначала я боролся, как мог, но чем дальше я отходил от Бога, тем беззащитней становился перед своими помыслами и блудной страстью. Телефон вашего дома я нашел в газете, в объявлении говорилось, что это место для «благонамеренных» людей, это меня и насмешило и очень мне понравилось. И я эдаким «благонамеренным монахом» созвонился с вашей хозяйкой, узнал дорогу.
Настоятелю я сказал, что меня вызвали на очередную требу, для освящения квартиры, у нас это принято - многие из братии часто уезжают в город на требы. Для отвода глаз и самоуспокоения взял я с собой и свой привычный багаж, сумку с облачением и всем необходимым. И отправился прямиком в объятья дьявола.
Долго блуждал я по окрестностям и никак не мог найти ваш дом несмотря на инструкцию. Лил дождь, я вымок до нитки и готов уже был бежать. Точно сам Господь удерживал меня до последнего. Но уже решив вернуться ни с чем, я наткнулся наконец на нужное место. Несколько раз я проходил мимо этого двухэтажного особняка, уверенный, что это чей-то красивый офис или банк, пока не посмотрел на окна - белые занавески в цветных бабочках. Я понял, что скорее всего попал как раз туда, куда нужно. Позвонил, сказал условленную фразу, мне открыли, и тут… я увидел тебя. Я был ослеплен. Может ли человек быть так прекрасен? Если есть на земле такая красота, значит, есть и Господь. Всякое сомнение в бытии Божием и в Его бесконечной милости, Его любви к нам, согревающей и всемилосердной, совершенно оставило меня. Я почувствовал, что Господь близко. Много месяцев я мучился неверием, унынием, тоской, много месяцев мечтал о женщине, прости, что говорю с тобой так откровенно, и вот - в один миг! Все сомнения и все желания меня оставили. Я пребывал в каком-то потрясенном восторге.
- Помню, помню, как ты смотрел на меня, - засмеялась Ася.
- Раз уж пришел, делай свое дело, сказал я себе, - продолжал отец Лука. - И начал освящать комнату. А потом вернулся в монастырь. Вот и вся моя история.
- Почему же ты не поговорил со мной там, сразу? - спросила Ася.
- Побоялся потерять ту радость, которую так внезапно получил. Да и что мог я сказать? Что хуже тебя в десятки раз, что лицемер, сладострастник и отступник?
- А почему ты не остался со мной там для того, для чего все туда приходят? Тогда твоя радость стала бы еще сильней.
- Когда рядом Бог, ничего этого уже не нужно, и всякая похоть совершенно оставляет человека, он делается недоступен греху.
- А как ты смотришь на наше занятие? Оно большой грех?
- Поистине это противнее Богу всякого греха.
Так проговорили они несколько часов. В публичный дом Ася не вернулась. В тот же день отец Лука крестил ее и облачил в неприметный подрясник, сильно переменивший ее внешность. Три месяца Ася жила в каморке при монастыре, вместе с женщинами, готовившими монахам пищу, исповедовалась, беседовала с отцом Лукой, каялась и очищала душу, а кончила тем, что поехала в один дальний женский монастырь. К Рождеству отец Лука получил трогательную открытку, а к Пасхе телеграмму: Великим постом Асю обнаружили в лесу близ монастыря с проломленной головой. Убийц не отыскали, отец же Лука, получив печальную весть, несколько дней не мог опомниться от потрясения. Он даже пошел в милицию, рассказал о доме, который посетил однажды, но когда поехал показывать, где он расположен, так и не нашел его. Уютный особнячок точно сгинул.
Эту историю рассказывали и по-другому. Обратив Асю на путь истины и любви, отец Лука не мог устоять перед ее красотой и сделал ей предложение. Вскоре они поженились. Отец Лука снял сан и расстригся. Дети у них получались очень красивые, но все-таки не такие, как мама. Братия монастыря поначалу думала, что отец Лука погиб без возврата, близкие и чада его рыдали о нем, пока Старец монастыря не сказал однажды за трапезой, как бы между прочим: «О Бореньке (мирское имя Луки) не скорбите, останется жив».