В детстве Сёма была очень стрёмной девочкой. Шопесдец.
Это я не от зависти говорю, патамушта, типа, сама фся такая неотразимая ни в адной луже, а проста констатирую факт.
А факт такофф: Сёма весила 30 кг. *в читырнацать лет*, была лайт прыщава, не имела сисеГ, *тут, справедливости ради, я скажу, шо я тоже сисеГ тогда не имела, и не имею их и в свои уже 28 с половиной лет*, слегонца горбата и тиха.
И никто не хотел её не то чтобы ипать, а даже за одной партой сидеть.
И даже наше главное чмо класса - третьегодник Женя, до девятого класса пердевший, сцуко, с подливой - и тот не желал сидеть с Сёмой за одной партой.
А и похуй. С ней я всегда сидела. И дружили мы как бля в сказке.
А потом, когда мне стукнуло 17 лет, одновременно мне стукнула и моча в голову. Патамушта Лиде приспичило залететь и выйти замуш.
А Сёму так никто ипать и не вожделел.
Прошёл ещё год.
У меня родился сын.
Сёму никто ипать не хотел. И дажи целовать. Никто. Не хотел.
Потому что, в своём стремлении хоть кому-то с пьяных глаз показаться нимфой, Сёма превзошла сама себя: она пИсдела у старшей сестры-пахермахершы раствор для «химии» и разные краски, после чего на её голове почти не осталось волос. Не считая разноцветного тощего хвоста на чёлке. Так шо, как говориццо, «я стока не выпью.»
А поскольку Сёма была моей подругой - мне было откровенно похуй до того, как она там выглядит, лишь бы рядом была.
И вот, на девятнадцатом году Сёминой жызни произошло ЧУДО!!!
Её трепетно полюбил Гарик из соседнего дома!
И если вы думаете, что это был родной брат Жени-бздилы из нашего класса, то ХУЙ ВАМ!!!
За этим Гариком я сама безуспешно бегала колбасой, пытаясь соблазнить его своими сисьГами а-ля «2 дверных звонка» и внушительной жёпой. Ну и фсякими там бабскими уловками. И обломалась ни па деццки широко.
Гарик был высок и красив.
У Гарика была Ауди А-6, папа-алигарх и пятикомнатая хата с фонтаном, лепниной и прочими биде.
Гарика хотели все бабы в возрасте от 10 до 60-ти лет включительно.
А Гарик полюбил Сёму.
И забрал её жыть в свои апартаменты с фонтанами.
У меня к тому времени не осталось времени на чёрную зависть, ибо от меня по тихой грусти съебался муж. Как водицца, к другой бабе. Так что на мне остался годовалый сын, и куча суицидальных мыслей. А ещё гора ползунков и сраных памперсов. И не до зависти было.
И вот как-то я, в темпе человека-бля-паука, ношусь по дому, стираю всякую срань, одновременно варю кашу, и качаю ногой кроватку с орущим в ней дитём. И тут в недобрый час пришла Сёма.
Пришла, значит, села так грустно на жёпу, подёргала себя за крысиную чёлочку, и тихо молвила:
- Лии-и-ид. Слушай. Я это. За советом пришла.
Мне б того самого.
Посоветуй, чё такое можно сделать Гарику в постели, кроме того, шоп на спине лежать, и ноги растопыривать как криведко? А то мне кажеццо, назревает большой песдец. В плане, Гарик меня выгонит. А я не хочу домо-о-о-ой!!!
Тут Сёма заревела, и я её прекрасно понимала: я б тоже не стремилась домой, где живёт маманя с отчимом, которые ещё в 14 лет дали Сёме подсрачника, и выгнали на улицу за ненадобностью, после чего Сёма несколько лет жыла у соседки, и сестра, которой ваще всё похуй. И после Сёминого переезда к Гарику, фся семья дружно сменила дверные замки, и выпила на радостях пузырь бормотухи.
Не переставая бешено размешивать в кастрюле кашу, и хуяча ногой по кроватке, я на автомате выдаю:
- Сём, а ты ему сделай минет со льдом!!!
Сёма вытерла красный нос чёлкой, перестала плакать, икнула, и спросила:
- А это как?
Как-как. А я ебу? Спесднула, блин, а теперь думай чё ответить. откуда я, бля, знаю - как? Я чё, гейша шоле? Ну, думаю, щас чё-нить выдам, на отъебись…
И выдала:
- Ты это. Короче, соси хуй. Гарику. Поняла, да?
И вот ты, главное, не давись, не блюй, и секи момент, когда он кончить намылиццо.
Ну, откуда я знаю, когда он кончит?
Сём, спроси у него сама - он тебе скажет.
И вот он скажет тебе:
«Ща, бля, кончу ахуенно!»
- и тут ты хватай лёд (припаси заранее), и прижми ему к яйцам! Бля буду, он этого никогда не забудет. И скажет тебе спасибо!
В одном я была права. Гарик этого НИКОГДА не забыл…
Итак, высрала я ей эту хуйню про минет со льдом, и благополучно забыла.
Ровно на сутки.
Потому что через день раздался звонок в дверь. Открываю.
На пороге стоит Гарик. Враскоряку.
Лицо - скосорыленное. Смотрит недобро. И в его карих очах угадываецца желание лайт наебнуть Лиде.
Левой рукой Гарик держался за стену, а в правой держал за шкирку Сёму.
На Сёме было весёлое жёлтенькое пальто с капюшончиком, из-под которого виднелась буро-зелёная чёлка, прикрывающая фингал, и снизу висели две ножки-ниточки в зашнурованных ботинках. Сёма висела, и, судя по всему, страдала.
Я прикинула хуй к носу, что Гарик зашёл явно не чаю с кренделями испить, и отошла на шаг назад, прикидывая пути к отступлению.
Гарик слизнул капельки пота над губой, выкатил глаза, и взревел как в жёпу раненый джигит:
«ОНА???»
Сёма мелко-мелко закивала и нервно дёрнула ножкой.
Гарик уставился на меня, и снова взревел:
- НАХУЯ ТЫ, СУКА ТАКАЯ, МЕНЯ ПОКАЛЕЧИТЬ РЕШИЛА??? КОГДА ЭТО Я УСПЕЛ ТЕБЕ В ПЕСДУ СОЛИ НАСЫПАТЬ? ОТВЕЧАЙ, СКОТИНА!!!
На всякий-який, я пропищала:
- Идите оба на хуй! Я кормящая мать-одиночка, меня нельзя расстраивать и бить, и ваще мне пора идти!
С этими словами я попыталась закрыть дверь, но не тут-то было!!!
Гарик выставил вперёд правую руку, с зажатой в ней Сёмой, чем помешал мне мне произвести сие действие, а у Сёмы от неожиданного удара дверью свалился с ноги зашнурованный ботинок. И пропало сознание.
Поняв, что отступать некуда, я решила уж выяснить, за что меня щас будут бить. А в том, что меня ща побьют - я и не сомневалась нихуя ниразу даже.
И Гарик рассказал следущее:
- Прихожу я сегодня домой.
Раздеваюсь.
Иду в душ. Выхожу.
Захожу в комнату, а там это песда лежит на кровати, и мразотно так лыбится (тут последовало энергичное встряхивание Сёминой тушки,
отчего у неё свалился и второй зашнурованный ботинок).
Говорю:
«Чё смешного увидела?»
А она мне:
«Игоряшечка моя сладенькая, не желаете ли вы минету праздничного, с проглотом?»
Я так охуел, и говорю:
«Конечно, хочу!»
Лёг на кровать, яйца развалил, ну и говорю ей: «Хряпай!»
Та давай мне шляпу слюнявить. Слюнявит, и через каждые 10 секунд спрашивает:
«И, а ты скоро кончишь уже?»
Говорю ей:
«Ты, давай, не песди, а соси. А то ваще не кончу. А как кончать соберусь - я те цинкану, значит.»
Лежу, разлагаюсь, чую, ща кончу. Ну и сказал. Сдуру, бля.
Тут Гарик сморщился, снова покрылся пОтом, и заорал:
- И ТУТ ЭТА СУКА СРАНАЯ ДОСТАЛА ИЗ-ПОД КРОВАТИ ЗАМОРОЖЕННУЮ КУРИЦУ, КИЛОГРАММА НА 2 ВЕСОМ, И СО ВСЕЙ ДУРИ УЕБАЛА МНЕ ЕЙ ПО ЯЙЦАМ!!!
ПЕРЕД ТЕМ, КАК СДОХНУТЬ, Я НА АВТОМАТЕ ДАЛ ЕЙ ПО ЕБЛУ, И ОТКЛЮЧИЛСЯ!!! ДУМАЛ, ЧТО УЖЕ НАВЕКИ!!!
А ТЕПЕРЬ ОТВЕЧАЙ, ГНИДА, ЗАЧЕМ ТЫ ЕЙ ЭТО ПОСОВЕТОВАЛА???
Бля-я-я-я-я. Я не знала, чё мне ответить. Сказать про «минет со льдом» я не могла. Хотя, наверняка Сёма меня уже сдала как стеклотару.
И тут очнулась Сёма, и из-под капюшона прошелестело:
- Лид. У нас льда не было. Я подумала: какая разница, главное шоп холодное было. Я сначала окорочком хотела, а его тоже не было. Прости…
И шелест пропал.
… С тех пор прошло почти 10 лет. Сёма давно уже не помнит как выглядит Гарик, растит красавицу-дочку, выучилась на стилиста, причём, делает сейчас неплохую карьеру, выглядит Сёма сногсшибательно, не девка, а королева, мне до неё как до Киева раком.
Но до сих пор фраза «минет со льдом» вызывает у нас нездоровый ржач, а иногда и понос. Естественно, тоже нездоровый и непредсказуемый.
А теперь плюньте мне в ебло те, кто скажет, что бабы - не дуры!!!
А потом посмотрите на себя в зеркало.
Ибо нехуй. Найдутся все.