«- Что такое сами деньги? - повторил мистер Домби, в изумлении отодвигая
стул, чтобы лучше разглядеть самонадеянный атом, предложивший такой вопрос.
- Я спрашиваю, папа, что они могут сделать? - продолжал Поль, скрестив
на груди руки (для этого они были едва ли достаточно длинны) и переводя
взгляд с огня на отца, и снова на огонь, и снова на отца.
Мистер Домби подвинул стул на прежнее место в погладил его по голове.
- Скоро ты это будешь лучше знать, мой мальчик, - сказал он. - Деньги,
Поль, могут сделать что угодно. - С этими словами он взял маленькую ручку и тихонько похлопал ею по своей руке.
Но Поль постарался как можно скорее освободить руку и, слегка потирая
ею подлокотник кресла, словно ум его находился в ладони, а он его оттачивал,
и снова глядя на огонь, как будто огонь был его советчиком и суфлером,
повторил после короткой паузы:
- Что угодно, папа?
- Да. Что угодно. Почти, - сказал мистер Домби.
- Что угодно - значит, все? Да, папа? - спросил сын, не замечая или,
быть может, не понимая сделанной оговорки.
- Это одно и тоже. Да, - сказал мистер Домби.
- Почему деньги не спасли мою маму? - возразил ребенок. - Они жестокие,
правда?
- Жестокие? - повторил мистер Домби, поправляя галстук и как бы обиженный этой мыслью. - Нет. Хорошее не может быть жестоким.
- Если они хорошие и могут делать что угодно, - Задумчиво сказал
мальчуган, глядя на огонь, - я не понимаю, почему они не спасли мою маму.»