Вечер, часов 9. Народ, осатаневший от нестерпимой жары, только-только начинает выползать по-нормальному на улицу. Проходя мимо подъезда многоэтажки, я вижу двух пожилых соседок. Они треплются, одна время от времени зовет кошку «Муська, Муська! Кушать иди, кис-кис!» и жалуется соседке: «Ну куда ее черти унесли, весь день не видно, уже кормить пора, а она домой не идет!»

Повернув за угол дома, я вижу, так сказать, ответную часть паззла. В единственном чуть более прохладном месте, в тени дерева недалеко от поливалки, разбрызгивающей воду по газончику - лежит кошка, растекшись чуть не сантиметровым слоем. При очередном зове «Муська, Муська, кушать иди!» у нее в глазах появляется некое осмысленное выражение. Голова слегка приподнимается, и даже есть намек на попытку подняться на лапы. Но на этом усилие заканчивается. Пару-тройку секунд в глазах светится мыслительный процесс типа «А оно того стОит?», после чего бог Анунах побеждает, и кошачья голова удовлетворенно падает обратно на землю. Не хлебом единым жива кошка…