Возвращался я в город в дождливую погоду ночью. и надо же было сломаться моей машине. вышел в надежде доехать на попутке. но в такой ливень ни одной. промок весь. и вдруг рядом остановилась машина. сел в неё, в салоне не была света, но был рад любому способу доехать домой.поехали. Но медленно. хотел заговорить с водителем и тут заметил, что на водительском месте никого нет. а погода ухудшилась сильно: дождь стеной ничего не видно почти и ветер воющий. машина продолжала двигаться и подъехала к развилке, где дорога раздваивается. заметил в ужасе, что поворот влево ведёт к кладбищу, ворота которого при нашем приближении стали медленно открываться. стал молиться, но почему-то вместо молитвы с языка срывалось только строка из песни Боже, царя храни. но о чудо, машина повернула вправо, а не к кладбищу. ещё немного проехав, остановилась у придорожного кафе. с облегчением вздохнув вышел из неё и скорее в кафе выпить за своё чудесное спасение. следом зашёл насквозь промокший мужчина и тоже заказал выпить. и рассказал, что в его машине сел аккумулятор (закончился бензин) и пришлось ему её толкать. тут то я понял, кто меня подвёз. и заказал в благодарность выпивку и ему. и за то, что всё так объяснилось, без всякой мистики.
Жизнь была и сладкой и солёной
А порой и горькою была.
Раненный и трижды исцелённый,
Говорю я:
- Жизнь, тебе хвала!
Ты дарила тишиной мгновенной
И бросала в полымя огня.
Убивала чёрною изменой,
Воскрешала верностью меня.
Обращалась с материнской лаской
И преподносила мне урок -
Била в зубы,
Награждала тряской
Глинистых просёлочных дорог.
Я тебя не пробовал навырез,
Как хозяйки пробуют арбуз…
Всё равно я не утихомирюсь,
Пусть и снова трижды ошибусь.
Жизнь моя! Она бывала всякой.
Пела синевой любимых глаз…
И молчала зло перед атакой…
Может, потому и удалась!