Уже за дцать и хочется покоя,
Почаще и подольше полежать…
Спросила ноги: «Что это такое?»
- А ты забыла? Нам не сорок пять!
Спросила печень :" А тебе, родная?
О возрасте поведай, поскорей!"
- Мне лет за сто… Я древняя такая…
Привычка кушать, что попало, у людей…
О возрасте сердечко рассказало,
Мол не смотри, что семьдесят, на вид.
Тебе под сто, ведь барахлить я стало,
Частенько сердце матери болит!
Да, мне за дцать и хочется покоя,
Уж и ходить я стала не спеша…
- Моя хорошая, а сколько нам с тобою?
«Двадцать один!» - ответила душа…
Десять лет назад перед Новым годом заказывала на дом услуги визажиста, приезжала девушка с сумочкой… Пять лет назад - девушка приехала уже с саквояжиком, сегодня приехала визажист с чемоданом на колесиках… Через пять лет, наверное, будут грузовик с косметикой подгонять)
Все проходит, старина,
К черту сантименты.
Раньше были времена,
А теперь моменты.
Не считайте вы мои морщинки, скоро больше их намного станет …
От того душа не повзрослеет… да и жизнь любить не перестанет!
Тик-так… Отсчитывают годы
Часы на кухонной стене:
Её победы и невзгоды
И суету ушедших дней.
Тик-так! Зачем себя жалеешь?
Вставай с колен! Пора идти!
Иначе просто не успеешь
Осилить даже полпути.
Тик-так… Тебе давно не двадцать,
Уже нет времени мечтать.
Всего лишь надо постараться,
Чтоб с корабля на маскарад
Прибыть, и в самой лучшей маске
Встречать того, кто сердцу мил.
И ничего, что плащ затаскан,
И ничего, что смылся грим…
Тик-так! В двенадцать станешь… тыквой.
Роняй-ка туфельку скорей!
Ведь ты же так и не привыкла,
Что слышишь от своих друзей:
«Тик-так! Твоё уходит время!»
Уходит. Что ж… Не повернёшь.
Ты сбросишь платье, ногу - в стремя
И вновь умчишься через ночь.
Нет, бал и туфелька принцессы
Тебе совсем не по душе,
Ведь хочется поинтересней
Свой танец станцевать уже.
Цок-цок! В седле, а не в карете
Свой путь по солнцу держишь ты.
И масок нет таких на свете,
Что были б краше красоты.
Тук-тук… Быстрее сердце рвётся
Куда-то вдаль, к своим мечтам…
Она летит, поёт, смеётся,
Свистит сгорающим мостам…
Дзинь-дзинь! Будильник. Восемь тридцать.
Пора вставать - работа ждёт.
Тик-так! Пора бы измениться,
Иначе мимо жизнь пройдёт.
В юности ты красива… Кровь с молоком! Желанна!
Выпита юность и зрелость… Старость на дне стакана…
Многие афористы, что называется, «пишут на коленке». С возрастом всё больше на своей.
И для слабого пола, и для сильного главное -
не превратиться со временем в скрипучие половицы.
Каждый раз, когда мне говорят, что мне уже 35 лет и пора взрослеть, я беру свой самокат и уезжаю прочь от этих скучных людей…)
О, дошли и до моей обители слухи о том, как надо быть да жить, если тебе сорок с хвостом. Да боже ж ты мой, сколько у людей может быть проблем! Горячо сочувствую, от всей души. Там лицо поплыло, там брови с брылями до колен спустились, и колени со страху тоже провисли. Это же ад, а не жизнь, бабоньки! Рыдаю вместе с вами.
Подошла к зеркалу, придирчиво осмотрела брыли с носогубами, ногой решительно задвинула весы куда подальше… Все, что надо - висит, что не надо - стоит (ус недощипанный, выхватила его тут-же, конечно). Но в целом, то в целом - бабочка хоть куда. Хоть вагоны разгружать, хоть борща наварить человек на триста, че еще надо-то? А, точно, счастья-то, любви-то неземной на данный момент нету, в этом же весь цимес, а я и забыла, но и это дело поправимое. Тут ведь что главное - чтоб мозги не обвисли с брылями, сердце, чтоб не просело от забот внешних, душа патиной не покрылась (штампы, да, но потому и работают), иначе и правда хана.
И вспомнила я свою баб Шуру, двоюродная бабка моя. Имела головокружительный роман в 82 года, со свадьбой, переездом в соседнее село и последующими похоронами молодого мужа (на 10 лет ее был моложе сокол ясный).
Познакомились в романтической обстановке - в очереди на анализы. То ли на сахар, то ли на биохимию, не помню. Баб Шура помнит. И он ее там, значит «приглядел» (со слов потерпевшей). И начал «ходить». А ходить надо было из соседней деревни, на минуточку. 20 километров. А (соединяет юные сердца седой паромщик (с)) автобус мотается меж деревнями по магическому расписанию, которое ведомо только архангелам и ангелам, седому паромщику, но не простым человекам.
Старший сын «жениха» два месяца в режиме нон-стоп возил влюблённого отца своего, семидесяти двух лет на «свиданки». Потом уж не выдержал «расходов» и поставил вопрос ребром :"Ты, батя, или женись, или уже не морочь Александре Ефремовне голову"! (И бензин не дармовой!!!).
А голову баб Шуры к тому времени уже украсил мелкий «барашек-химия» огненно-морковного цвета, тело не менее огненные, кровавые велюровые халаты на блестящих молниях, ноги из вечных войлочных тапочек переобулись в кожаные, хранимые для «особых случАев"с 1955 года. Готовились к похоронам, а вышла свадьба, так бывает.
Невеста к боакосочетанию была готова, жениха, как обычно - принудили. Уже пожилые дети не выдержали страстей и женили родителей в один день. В сельсовет пришло пол села вдовиц и разбитных разведенок, прикоснуться к чужому счастью и обрести надежду. Обрели ее в тот день все. Баб Шура была в фате и кримпленовом платье цвета „слоновая кость“, хранимом для погребения. Фата, как ни бились, была ей отвоевана :"Троих детей я родила, а свадьбы у меня так и не было, то война, то целина - отстаньте!». Все и отстали.
На свадьбе пели и плясали две деревни. Дети, внуки и правнуки. В отдалении рыдали вдовицы. Баяны дымились, самогон варился тут-же, в бане, запасенного категорически не хватало. Пир шел неделю.
Все десять лет, что прожили, как голубки, молодые, мы ездили к ним в гости по лету. Годовщину свадебных торжеств праздновать. Баб Шура всегда с причёской и в огненном халате, молодой муж с аккуратно постриженными к приезду гостей бровями.
А потом он умер. Быстро. Диабет. А она не поверила. Дети забрали баб Шуру к себе, в ее родную деревню. Она до сих пор жива. Красит волосы, не ходит, правда уже, но до сих пор ждет своего «миленочка». Не верит, не помнит, ни похорон, ни переезда, да оно и к лучшему. Все равно скоро увидятся.
А вы все про брыли свои, в сорок лет. Че попало.
Жванецкий сказал, что у нас в стране пропадают женщины после 50-и. Так вот, я знаю, куда они пропадают. Они с утра пораньше бегут кататься на автобусах.
С возрастом для большинства людей любимым наклонением становится сослагательное.
старость-это единственный недостаток, который исправить нельзя…
старики, они как хорошее вино, с возрастом только хорошеют…
Юноша не знает, что купить своей девушке ко дню рождения.
Спрашивает у матери:
- Мама, если бы тебе завтра исполнялось восемнадцать, что бы ты хотела получить в подарок?
- Ничего больше, - вздохнула мать.