Июльский ветерок, горяч и чист,
по лицам хлещет, как заряд картечи…
У входа в молл седой саксофонист
играет «Summertime», сутуля плечи.
Храни нас, Бог. И музыка, храни.
И души утомлённые согрей нам…
Ну что нам сорок градусов в тени,
коль рядом тени Паркера с Колтрейном?!
Позволь нам рассмотреть, бродяга-скальд,
живущий вопреки законам рынка,
как время вытекает на асфальт
из мундштука, как тающая льдинка,
и шепчет нам на языке небес,
познавших всё, от штиля и до вьюги,
что Порги точно так же любит Бесс,
как сотню лет назад на жарком Юге.
Не осознать непросвещённым нам —
мы в силах лишь следить заворожённо —
какие чудеса творятся там,
в причудливом раструбе саксофона…
Прохожий, хоть на миг остановись
и ощути, умерив шаг тяжелый,
как музыка и боль взлетают ввысь,
взрывая музыканту альвеолы.