«Вот он - Я»
- Человек, ты себя осознал?
Что ж, теперь позабудь про беспечность.
«Почему?»
-Ты лишь первую букву назвал
В кратком слове длиной в бесконечность.
Ты в познании мира не раз повторишь
Путь духовных падений и взлётов.
Возгордясь, богоравным себя возомнишь…
И провалишься тут же в болото.
Не желая себя видеть в роли глупца
Скажешь - в мире есть много оттенков.
Ты познаешь весь мир и, дойдя до конца,
Вдруг поймёшь, что конец - это стенка.
Остановишься, вперив беспомощный взгляд…
И начнёшь пробиваться сквозь стену.
Ты пробьёшь её лбом. Много стенок подряд
Предстоит проломить во вселенной.
Холод, жар, зло, добро, тьма кромешная, свет…
Тебя будут вести век за веком.
Путь непрост, путь тернист, но другого ведь нет -
Заслужи Право Быть Человеком.
«Я пройду это всё и не надо пугать,
Я решился, а значит согласен.
Это видимо важно - пройти и познать,
Если путь столь тернист и опасен.»
В горах, где царапает небо гранит,
Где быт столь обманчиво прост
Связал два селения, как монолит,
Через ущелье мост.
Два горных селения мирно живут
И вместе справляют дела,
Хоть порознь с Богом беседу ведут -
Здесь поп, а напротив - мулла.
На рынок, на свадьбу, пешком иль в арбе
Все шли через мост напрямик.
Что раньше по узкой ходили тропе
Лишь редкий припомнит старик.
Пусть не был красив и широк этот мост,
Но людям исправно служил,
И разве беда, что один только воз
Вмещался меж шатких перил.
И хоть зачастую случался затор,
Но ждущий совсем не серчал
И, по традиции, чтя Закон гор,
Любого, как друга встречал.
Бывало Ахмет на продажу везёт
Искусно сработанный груз:
Кувшины, горшки…, а навстречу Ашот -
Гирлянды браслетов и бус.
Ахмет улыбнётся, пошутит Ашот:
«Как дом? Как семья? Как дела?»
И молвят, прощаясь: «Пусть бог бережёт»
(Не важно - Христос иль Аллах).
Но, как-то однажды, беседуя так
Ашот, а быть может Ахмет,
Сказал: «Был мой предок видать не дурак,
Коль мост простоял столько лет.»
Прости, дорогой, ты ошибся видать,
Ответил соседу сосед,
Твой предок построил, ты хочешь сказать,
Наш мост? Но я знаю мой дед
Закладывал камни в основу и брат,
Мне ведомо, с ним вместе был…
А предок твой, биться могу об заклад,
Касался лишь разве перил.
- Ты, видимо, лишнего выпил вина
(Десница легла на кинжал)
И хоть на висках у тебя седина,
Ты лжёшь, как паршивый шакал.
Как смеешь порочить ты славный мой род?
Ты сам ведь почти что старик.
И как открывается лживый твой рот?
И как не отсохнет язык?
Неужто твой пастырь учил тебя лгать?
Мой учит - не лги и врагам.
А, впрочем, другого нельзя ожидать,
Когда служишь ложным богам.
- Замолкни собака и веры не трожь,
Святое не смей оскорблять.
Ты сам каждым словом и помыслом врёшь.
Тебе ли меня поучать.
Две грозные тучи, два диких коня
Схлестнулись, как реки в горах.
Ашот и Ахмет, а за ними родня…
За ними Исус и Аллах.
И вот по аулам хмельною волной
Недобрая весть пронеслась:
«Враги нашей веры грозятся войной,
Уже чья-то кровь пролилась.»
Сверкнули глаза, заблестели ножи -
«За веру отцов постоим!
И мост наш, что предкам исправно служил
Соседям мы не отдадим.»
Забыто веселье, пиров больше нет.
На рынок никто не идёт.
В ущелье лежит бездыханный Ахмет.
Оплакан весёлый Ашот.
Селенья, как раньше, стоят среди скал,
Но много там свежих могил.
А мост, что для распри причиною стал -
Сожгли, чтоб врагу не служил.
*********
Давно меж селеньями нету вражды -
За мир произнесен был тост…
Ах, как пригодился б сейчас без нужды,
Бездумно разрушенный мост.
Вы ищете Бога… Видать жизнь убога,
Коль нужен вам «Идол», «Хозяин», «Господь».
Вам нужно, чтоб кто-то, порою жестоко,
Держал под контролем и душу и плоть.
Чтоб кто-нибудь «Мудрый», «Бессмертный», «Великий»
Мог вечно и грозно над вами стоять.
Чтоб мог «Многоликий, Двуликий, Безликий»
Кнутом или пряником вас направлять.
Вы ищете Бога, чтоб он вам дорогу
Перстом указал и направил толпой
К сияющим в дымке далёким отрогам,
Где нужно принять свой «Решительный Бой».
Где нужно сразиться с какой-нибудь силой,
Разбить тех, кто против (неважно чего).
И после, когда кровь ещё не остыла,
Вы вступите в «Светлое Царство» его.
Дорога длинна и вы смените Бога
Иль Бог вас дорогой другой поведёт.
Вы ищете Бога, а он - недотрога:
К нему прикоснёшься и он пропадёт.
Серый для глаза спокоен, приемлем:
В серые сумерки мы сладко дремлем,
Серого цвета одежда практична,
Серые будни - нам тоже привычны.
Служит защитою издавна серость,
В сером не так выделяется мерзость,
Серая жизнь безразличность питает
И потихоньку на нас наступает.
Мы отступаем и серость наглеет -
Самое светлое как-то тускнеет…
Белое всё вытесняя упорно
Серость темнеет - становится чёрной.
Кто Мы - единственные во вселенной
Дети опыта, что природа поставила,
Или одно среди многих явлений,
Где Разум - не исключенье, а правило?
Что уготовано - вспышка, кипение,
Взлёт и, наградою - Мира познание?
Или, пройдя через муки, сомнения,
Мы растворимся, познав угасание?
Не зная начала, шагая на ощупь,
Перемещаясь в мирах и эпохах
Путь выбирать, что надёжней и проще,
Или нестись в полных риска потоках?
Песчинкой скользить через горлышко времени,
Падая в Вечность и в ней растворяться
Или, подобно упавшему семени,
В землю врастая, вверх устремляться?
Кланяться силе, нас породившей,
Давшей (сознательно иль неосознанно)
Начальный толчок и тем побудившей
К движению… или, строя на познанном
Свои отношения с Вечной Загадкой,
Пытаться раздвинуть круг неизвестного?
Я верю, что мир поддаётся разгадке.
Не ждите - не будет знаменья небесного.
Два цвета в кино и на фото -
Достаточно, чтоб передать
То важное, главное «что-то»,
Что нам помогает узнать.
Что нам помогает увидеть,
Схватить суть момента, понять
Любить ли нам иль ненавидеть -
Так легче решенье принять.
Два цвета, а в речи - два звука.
Мы часто не слышим ответ,
Но ловит внимательно ухо
Заветных два слова: «да», «нет».
Не знаю то бог иль природа
Сыграли здесь главную роль,
Но мы получаем при родах
Двоичного кода пароль.
И судим о людях по лицам,
На душу шаблон наложив -
Мы видим лишь «ноль» с «единицей»,
Про прочие цифры забыв.
Коль ты пишешь стихи, тебе нужен читатель,
Слушатель, зритель - сопережеватель.
Тебе зеркало нужно и чтоб не прямое.
Кто сказал, что неправду отражает кривое?
Разве может прямое, убого-стандартное
Отразить многогранно красоту многократную?
Разве может двумерность глубиною похвастаться?
И объёмность листа таковою лишь кажется.
И в стихах твоих кто-то увидит обратное -
Твоему восприятию не адекватное.
Дарить желая людям доброту
Зажёг на небесах свечу Спаситель -
Пусть свет несёт любовь и красоту,
Пусть проникает в каждую обитель.
Свет от свечи зажёг сердца людей…
И факелы. К молитвам призывая
Их понесли хранители идей,
От ереси ревниво охраняя
Заветы, правила, и право на запрет,
И право наказать неугомонных.
И ослепил с небес сошедший свет,
И сжёг сердца коленоприклонённых.
На небесах зажжёная свеча
Кострами инквизиции пылала,
А слово Божее на острие меча
Христово воинство нести не уставало.
Огонь небесный, адский ли огонь -
Какая разница, когда в огне пылают
Поленья, люди, книги…, а ладонь,
Крестом простёршись, всё благословляет.
Огню нет разницы, что людям он несёт -
Подарит свет иль вспыхнет, ослепляя,
Но Он обязан был предвидеть это всё,
Свою свечу на небе зажигая.
Линия - это вceгo лишь cлeд -
Пepeceчeниe двух плocкocтeй,
Двух миpoв, излучающих cвeт,
Двух вселенных,… двух cтpacтeй,
Двух oдинoкo блуждающих звёзд,
Ставших «двойною», opбиты скрестив,
Двух поколений, построивших мocт,
Зaлa и сцены, хoлcтa и кисти.
Сaм для себя ты нe творишь,
Дaжe если пoлoн идей -
Линия жизни рождается лишь
Пересеченьем людeй.
Рожденье мысли…
Слабой, беззащитной,
Готовой сразу раствориться в мире,
Но иногда - стремительной и сильной.
Вот наибольшая из тайн Вселенной.
Мысль - бестелесна…
В слове обретает
Она свой вид конечный, чёткость, форму…
Вино ж, способствуя мышленью, как раз
Является тем самым удобреньем,
Что придаёт плодам раздумья лёгкость
И поднимает мысль в словесной форме
До тех высот, что мы зовём искусством.
Не потому ли были так воспеты
Во многих временах и слогом разным
Пирушки сотоварищей по духу,
Где воспарялась мысль на крыльях слова
И, обретая на века известность,
Переживая многие народы,
Не смятая обломками империй
Несла своё бесценное начало.
Да, мысль бессмертна…
Если только Время
Сочтёт её достойною бессмертья.
С годами мудрость, серебря висок,
Прийти должна и принести в сужденья
И выдержку, и лёгкость опьяненья,
Как выстоянный виноградный сок.
Иной спешит пить мудрости вино -
Нальёт друзьям - те видят - не дозрело.
Другой твердит - я буду пить умело,
Я подожду - дождался, но оно
Прокисло. Горемыке суждено
Скорбеть о перезревших ожиданьях,
О вовремя не сбывшихся мечтаньях
Которые исполнить - не дано.
Пить вина, вовремя и верно подобрав
Еду и сотоварищей в застолье,
На жизненном пиру, где для души раздолье,
Дано не каждому - таков природы нрав.
Есть «Красная книга» - в неё по науке
Заносится все, что с земли исчезает:
Растения, звери… а я слышу ЗВУКИ,
Что нас покидая, во времени тают.
Скрип перьев, стук ручек (в чернильницах пьющих),
Звонок колокольчика на перемену,
Шипенье иглы граммофонов поющих
И стрекот печатных машинок сквозь стену.
Уходят, по-стариковски капризно
Скрипя и заслуги свои вспоминая,
Забытые звуки из прожитой жизни,
Звучания мир навсегда покидая.
Я достаточно знал дураков
За ушедшие в прошлое лета:
Молодых, пожилых, стариков…
Разной веры и разного цвета.
Я пишу не о тех чудаках,
Что привычно зовут дураками -
Те живут в параллельных мирах
И не часто общаются с нами.
Я пытаюсь природу понять
Дураков, что опасно активны,
Чьи деяния носят печать
Фанатичного императива.
Тех, кто могут на полных парах,
Под личиной «борца за устои»,
Столь весомо лить воду в речах
Из порожнего прямо в пустое.
Тех, кто точно, везде и всегда
Видят цель и, не зная сомнений,
Свой ведут паровоз в никуда,
Бросив в топку судьбу поколений.
Пусть различны они, но роднит
Их ко взглядам других нетерпимость,
Вера, твердая словно гранит,
В свою личную непогрешимость.
Ах эта вечная картина:
Летят и бьются о стекло
Или сгорают на лучине,
Смертельное приняв тепло,
За то тепло, что душу лечит.
Ошибки…, вспышки…, угольки…
Но не лететь огню навстречу
Видать не могут мотыльки.
Возможно гены или «свыше» -
Они обречены лететь.
Что делать - если сердце слышит,
То должен разум замереть.
Цель определяет смысл жизни,
Её форму, содержание и скорость.
Кто-то там мечтал служить отчизне,
Кто-то в каждом шаге видел корысть.
Большинство прожили, как сумели:
Воевали, строили, лечили -
Воз тянули, вроде и без цели…
Как умели, безыскусно жили.
Кто-то жизнь отдал служенью людям,
Но абстрактным людям, не конкретным,
И за праздником, не видя буден
Шёл по трупам к целям «очень светлым»,
По законам жил «великих чисел»,
Там, где «малыми» пренебрегают.
Цель определяет жизни смысл -
Только цели разными бывают.