Зависимость от лайков
- лайкоголизм
И ни о чём я не молю,
А привыкаю, как могу,
Чтоб душу бедную мою
Не променять на ту мольбу
В миру захлёбисто-смешном,
Где почему-то хорошо…
…
Нескромно звучен колорит.
В почете маг и звездочет.
Звезда сгорает - не сгорит,
А люд процессом увлечен.
В болезнях, войнах, суете…
Скорбями разбавляют страх,
Сегодня эти, завтра - те,
А у вечернего костра
Порхает муза забытья
И песня райская её:
- Лети за мной за кромку дня.
Лети со мной - молва не врёт -
И хвори снимутся рукой
И боль забудется за миг!..
А взгляд - елейно-голубой
И голос мамин - бередит.
- Да я уже готов. Почти.
Вопрос болит - не даст уснуть.
Для жизни столько есть причин,
Неуловима, сука, суть -
То ускользает, то молчит!
Когда смеюсь, я падаю со стула,
Живот болит, боль наблюдаю в скулах,
Из глаз фонтаном слёз теченье,
Смеюсь над жизнью, увлеченьем,
Над тем, чем можно посмеяться,
От огорчений, чтоб не надорваться.
Любимой - смехотерапия стала,
А так бы съела жизнь или достала.
От смеха - молодость и сила,
Я мудрых юмористов полюбила.
И пусть смешинки в воздухе кружатся,
Лишь высшей радостью в сердца ложатся…
У глупца одна диета для любого, кто не люб - в лоб с большого разворота и без всяких лишних блюд. Если ты не идеален, не удачлив иль смешон, берегись глупца по жизни, будешь с веским барышом.
Из глубины знакомого окна -
Из тишины, до боли постоянной,
Пришла она, изменами полна
И принесла изменчивую тайну.
Еще вчера я - тень, увядший лист,
Охрипший стон, израненная ветка…
Не различал улыбок, взглядов - лиц…
Не суетился, спал, смеялся редко…
Почти не ждал её. Я так устал
От чистоты, от снежного бесцветья,
От завываний выстывших мембран
И от усилий кажущейся смерти.
Нет, не хотел и больше не просил
Ни всепрощений, ни горений Феба…
Я будто умер, свой последний стих
Не сочинив на случай незабвенный.
Из глубины, раскрывшейся, в слезах
Она взглянула бешено, бесстыже
И я вздохнул: - По-моему, весна!
И вдруг воскрес… Живём!..
- Да-да, дышите!..
Печалей тугие всходы ломают асфальт - легко,
Качая огни свободы; туманные фалды в ком.
Сжимая уста и горбясь, хоронится в темень враг -
Всё так же, как встарь, к невзгодью сумятицу сеет страх.
…
Живём - сирота-предтеча, за нею болезнь и я
Нытьём из теснин сердечных и тенью облезлой. Зря
Не тратим, не жгём… пешочком. В холодном теченье лет
Просты на желанья божьи. Оплачен на месяц свет.
…
Ты кто - теребит прохожий, видавший меня во снах,
Ты кто? - и глядит тревожно. Мне страшно - бегу, солгав.
…
Признаться стократ труднее, чем выжить. Чем жить слепцом.
Быть, может, он мне поверит, но смысла не будет в том.
Признайся - ты вор - ты время украл у себя. Дурак -
Доселе не стал мудрее. Добра и огня с кулак.
На старость - диван, похлёбка. Разбужен до смерти. Бит.
Покаюсь стаканом водки и коркой своих обид.
Зажги фонарь в кромешной темноте!
Будь маяком, для тех, кто ищет свет!
Одно лишь слово в полной тишине -
И рухнет мир, в котором тебя нет!
(14.10.17)
Лучшее всегда вовремя,
- просто слепость не дает увидеть
Сомнение в Вере - есть тупик, но само сомнение может быть страшным заблуждением и бедой, и потому Вера даже в глупость может быть лучше
Оконченное - всегда вызывает пустоту сознания и завершенность иногда понимание того, что всё бессмысленно. Красота - есть действие, а действие возможно при незаконченности… в движении - есть красота
Что может написать ещё поэт,
Чего другие прежде не писали?
Подобных тем похоже вовсе нет,
От лирики все попросту устали.
Исписаны тетради и тома,
Словами о любви, душевных муках.
В них всё, в них буйство страсти
И тюрьма
С которой не отпустят на поруках.
Темница чувств, пристанище души.
Пиши поэт, покуда будут силы.
Бумагу рви!!! Ломай карандаши!!!
Люби, рисуй - слова твои акрилы.
Что может написать ещё поэт,
Когда про всё казалось было спето?
Пожалуй не один ещё куплет,
Про лето друг, зимой пиши про лето…
Автор: Резниченко Максим Сергеевич
Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни Царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы (мудрецы) с востока и говорят: где родившийся Царь Иудейский? ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться ему. Услышав это, Ирод царь встревожился и весь Иерусалим с ним.
Восторг сменяется уныньем
Когда улыбка сходит с губ
Душа в полыни
Мысли поднимают чуб
Солнце лезет жарким глазом
И Луна светит устало
Звезды выстроились парафразом
И Земля холоднее стала
Немой вопрос и нет ответа,
Погасла снова сигарета.
Вскочить в вагон
И вдруг уехать
Куда? зачем?
Уже неважно.
Уйти совсем
Стать вдруг отважной.
Но я стою одна и зябну
Все поезда уже умчались
Нет сил уйти,
Я возвращаюсь.
Обернись толпой на миг, дитя небес,
Будь шумливой и кипучей, как порог.
Прежний мир давно во снах твоих исчез,
Погляди на пантомиму -
Выдох, вдох…
Окунись (глаза открыты) в воду-явь.
Тут положено смеяться от души
В поводу желаний. Выжми пару клятв.
Погляди
На пантомиму
За гроши.
Отражение в движении стене.
- Ой, умора…
- Верю…
- Знаю…
- Это кто?
- Это сон…
- Старуха…
- Муха на стекле!
Погляди на пантомиму, щеря рот!
«Ты бессмертен -
На тебе тяжелый крест.
Ты испил своё кровавое вино.
Возвращаются не все,
А ты воскрес…»
Погляди на пантомиму и в окно.
Обернись толпой - расплавь литьё сердец.
Ты родился. Ты - ребенок бытия.
Вширь и вширь,
Круши,
Дави,
Ты есть,
Ты здесь…
…Погляди, пока немой не ты, а я…