Лучше не знать того, что не можешь ни предотвратить, ни изменить. Это знание высушит душу и убьет еще до смерти.
Онa былa тaкой сильной жeнщиной, что жизнь дoбaвлялa ей блины нa штaнгу трудностей уже просто из любопытствa…
В руках с железными нервами, упрямства и упорства. Тяжесть превращается в силу.
Умную женщину мужчина почти не чувствует на своей шее. И лишь потеряв ее… почувствует тяжесть!!!
Обычно в воздухе зависают тяжёлые вопросы.
Я знаю, ты мне не веришь.
Что в любом случае я не прав…
Даже тогда, когда ты заметила, что я вспомнил о тебе…
Была как наказание мое…
Я тебе запрещаю, ты ужасен, ты не мой…
А фраза.
Я не ищу мужчину…
Как ее понимать???
Скажи мне, что ищешь друга.
Может станет проще…
Спасение начнется сейчас… Уже началось…
Когда закончится твоя война?
Тогда начнется мой мир…
Надежд навозлагали - чуть допёрла.
РОЯЛЬ
Бывает жизнь несправедлива.
Когда несёшь рояль,
Ты это чувствуешь на диво,
И прожитого жаль.
Одна женщина рассталась с мужем. Намучилась она с ним, по правде говоря: пил очень. Хотя не буянил, нет. Деньги в дом приносил. Просто каждый вечер приходил с работы - и выпивал ровно бутылку. Когда выросли дети и она вышла на пенсию - не выдержала, отправила его жить в родительскую квартиру. А во время последней встречи в раздражении сказала ему что-то вроде: «Век бы тебя не видеть». И не увидела. Точнее, увидела уже мертвым. И не может теперь простить себе тех своих последних слов: «Если б я знала, что они будут последними, разве ж я бы их сказала?!»
История вроде бы ни о чем. Таких у нас - пруд пруди. Но она о великой силе прощения - и о горькой безысходности опоздания.
Это я была рядом с тобой в холода,
укрывая тебя одеялом.
И тогда когда падал ты, не предала,
все равно был моим идеалом.
За тобою босою, в колючий мороз,
ну, а знаешь… не важно все впрочем.
Ты ответь мне пожалуйста лишь на вопрос:
«Где же ты, когда плохо мне очень?»
Обидеть это быстро, ещё и в том беда,
потом, чтоб извиниться… нужны, порой, года.
Чтобы выдержать тяжесть, нужно быть лёгким.
Не помогай «ленивому» поднимать зад, он может оказаться очень тяжелым.
Я разлюбил праздник Победы. Нет, не саму Великую Победу, спасшую мир, включая и тех умников, что называют сегодня наше одоление победой советского фашизма над немецким фашизмом. Бог с ними, это особый тип людей. Они чувствуют удовлетворение только тогда, когда убедят себя и других в том, что земля, на которой они родились, состоит преимущественно из дерьма. Такие есть в каждом народе. Главное - не допускать их к формированию государственной идеологии, но именно этим они и любят больше всего заниматься. И занимаются.
Я разлюбил не саму Победу, а именно праздник, ибо, да простят меня ни в чем не повинные ветераны, 9 Мая - это теперь поминки по Победе. А поминок я не любил никогда. И что, в самом деле, нам праздновать? Развал страны, потерю исконных наших земель и ничтожество армии, экономящей на «парадных мероприятиях»? Праздновать полтысячи офицеров, стреляющихся ежегодно от безысходности? По поводу чего нам торжествовать? По поводу того, что международная военная организация из четырех букв откровенно посылает нас, еще недавно могучую державу, на три буквы и показательно бомбит Сербию? Чему нам радоваться? Тому, что в школьных учебниках страницы, посвященные Великой Отечественной войне, донельзя ужаты и написаны каким-то извиняющимся слогом? Мол, простите, победили… Радоваться тому, что в этих учебниках второй фронт уже почти стал первым? Чем нам восторгаться? Тем, что наши ветераны живут во много раз хуже ветеранов-немцев? Тем, что бывшим эсэсовцам в Латвии пенсию Германия платит, а бывшим красноармейцам Россия не платит?
Праздник - это всегда торжественные, возвышающие душу слова. Но кто говорит эти слова? Генералы, продувшие Чечню? Странный главком, посвятивший себя всенародному гримасничанью и беззаветной борьбе за личную власть? Представьте себе полк, попавший в тяжелые условия. Полк надо срочно перегруппировать, перевооружить, поддержать духовно. И что же делает командир полка? Он, насупясь, меняет одного начштаба за другим и не дает трибуналу наказать проворовавшихся интендантов. Надо ли объяснять, что полк этот небоеспособен…
Я разлюбил праздник Победы. Мне стыдно смотреть в глаза ветеранам, потому что в случившемся есть и моя вина, вина моего поколения. Ведь произошло это все на наших глазах, при нас, столь самоуверенно упрекавших в слабости поколения, покорившиеся Сталину. А мы кому покорились? Если бы Сталину, а то - смешно сказать… Это мы в слабых руках не смогли удержать великую, тяжкую, ко многому обязывающую ношу Победы. Увы, тяжесть Победы бывает иной раз неподъемнее тяжести поражения. Увы, русский человек, не знающий пощады к внешнему разрушителю, бессилен перед разрушителем внутренним. Сначала мы готовы строить заводы на руинах храмов, а потом храмы на руинах заводов. И это называется «русское чудо».
Но я очень хочу снова полюбить праздник Победы, хотя отчетливо понимаю, что путь к этой любви труден и жесток…