Они бегут, они бегут,
Смешавшись в стаи, толпы, кучи.
Они свистят, кричат, орут
И выясняют, как быть круче.
Они бегут, они бегут,
Сбиваясь с ног, других сбивая,
И тех, кого они собьют,
Отборным матом покрывая.
Они бегут, они бегут,
Перемолов дела на завтра.
Их нелюбимые там ждут
В обед. И в ужин. Даже в завтрак.
Куда бегут? Зачем бегут?
Давно, увы, не знают сами.
Я часто слышу:
- Снова тут
Ты со своими чудесами!..
Они бегут, они бегут.
Я не бегу… Зачем мне это?
Я только их слова ловлю.
Они - как нож к перу поэта.
Бегут, как стрелки на часах.
Но до часов им - как до Марса.
- Ни слова мне о чудесах
Не говори. Я занят. Баста.
Они бегут, они бегут.
Быть может, добегут до сути.
Поймут, что
разница «минут»
В том, чтобы жизнь дать
Минуте.
Сегодня утром ехала в почти пустой электричке, и люди в ней напоминали мух, прилипших к окну, и отличались они только оттенками серого или черного цветов.
Одни лениво смотрят на мир, будто их заставляют держать глаза открытыми, другие остаются загипнотизированы металлическими прямоугольниками. Одной рукой они держат его, пальцами другой лишь иногда касаясь загадочного предмета.
Я бы не удивилась увидев паука в этой невидимой паутине, в которую все попали.
Если бы кто-то зашел в яркой одежде и начал рисовать в тетради у себя на коленях, напевая под нос какую-нибудь мелодию, непременно бы приковал к себе всеобщее внимание. Но не положительное, как можно было бы подумать. Мухи смотрят на него недовольно: «Как он посмел вести себя не так? Как он может быть свободен?» Зависть и злоба тонкой струйкой растекались по их жилам, ухудшая их и так не завидное положение.
Странно, но и хищный паук не может даже прикоснутся к этому существу, к этой манящей яркой бабочке, так привлекающей взгляд
Там где появляется толпа, порядочного общества уже не найти.
Если толпа кажется неуправляемой бомбой - значит кто-то её ловко кинул.
Выделиться из толпы - не значит над ней подняться.
Чтобы идти против истины, нужно быть сумасшедшими! Но ведь идут же - маршируют толпами, ордами!
Толпа - это массовка, роли которой играют вожди.
Не так страшен человек в одиночестве своём, как он страшен в толпе.
Те, кто имеет собственное мнение, толпу не образуют… Это - Личности… Они - выше толпы…
Жила-была серая масса. Нет, не пластилин и не глина. Тем была необычна эта масса, что состояла из маленьких человечков. Со своими именами. Со своими премудростями. Со своими характерами. Но все они были настолько безликие и безвольные, что сбились в одну массу и жили ожиданием. Придет добрый человек, слепит из этой массы сказочную страну или вазу с цветами, и радуются человечки, радуя других причудливостью и красотой фантазии этого человека. А придет злой человек, слепит из массы солдатиков с оружием или пушки со снарядами, и вопят от горя человечки, сея несчастья и страдания вокруг. Придет жадный человек - слепит из этой массы много вещей и продает их направо и налево. А придет умный человек, и сделает идеи свои фантастические из массы. В общем - каждый, кто хотел, тот и лепил что хотел. А масса не роптала. Ей все равно, что из нее слепят. Главное, чтобы были руки желающих что-то изобразить из массы. Самим выдумывать ничего не надо. Живи себе в общей массе, слушай рассказы тех, кому она принадлежала в данный момент, вникай в чужие мысли и радуйся, что пригодилась.
Так и поныне живет себе, поживает серая масса. В чужих руках превращаясь во что-то. Своего мнения не имеющего. Да и как тут поимеешь-то? Если вдруг кто попытается думать или роптать, так его быстро размазывали в массе-то - не порядок потому что. Она из-за возмущения становилась твердой и непригодной для лепки. А всем человечкам в массе ведь хотелось быть, если не кем-то, то хоть чем-то…
Ой, вон на улице вижу массу. Лежит одиноко под деревцем, скучает. Пойду, вылеплю что-нибудь хорошее из нее, разукрашу красками яркими, музыки добавлю красивой, шуток веселых. Пусть немного порадуется. Да и другие тоже…
Писать, застенчиво скрываясь где-то
От зорких глаз прожорливой толпы,
О чувствах странных, мистики рассвета
С интимной ноткой личности судьбы.
Кто голубИт озябший берег неба,
И сколько чуд готовы удивить,
И почему у нас всё так… нелепо -
Писать, забывшись, словно ворожить.
Слова-цветы укладывать в букеты,
Переплетая мир с самим собой,
И наслаждаться сладостью конфеты,
Не отнятой прожорливой толпой.
Писать… Застенчиво… Скрываясь…
Не имеет значения, кто перед вами: толпа академиков или толпа водовозов. И то и другое - толпа.
Чтобы в толпу топ-избранных попасть, надо за сутки семь раз проституткой стать.
В толпе народа лучше всего отдыхается от людей.
С согласным стадом глупо спорить.