В этом слове и АРТ, и ВЕК,
В АКТЕ ТАКТ
И ТЕАТР тет-а-тет.
В слове этом и ВЕРА РЕК,
Разливающих страстно -
КВАРТЕТ.
Терракотовой вязью нот,
Чуть касаемых нежно грифа,
Проведет по струнам смычком
Блажью тающего эфира.
В их созвучии
Портрет четырех,
Побывавших во всех странах мира
В каждом времени из властных трех,
Что любимы Эвтерпою с лирой.
В чем же кроется их секрет
На квадрате черных пюпитров?
Здесь возможен один лишь ответ:
В сердце прожитых звуках молитвой.
Каждый голос -
Мазок на мольберт
Чистой, яркой и свежей палитры,
И в нюансе тона
Мордент
На холст ляжет, как соло партиты.
Им подарены Богом крылья
Как природе дарован рассвет,
И талант, словно белая лилия,
Что цвести будет сотни лет.
От плеча к барельефу пауз,
Чтобы скрипки и альт запели
Колыбельную виолончели
К Фрау Шуман от Брамса - их гений.
В этом слове и АРТ, и ВЕК,
В АКТЕ ТАКТ
И ТЕАТР тет-а-тет.
Четырех силуэтов
Портрет
«FILARMONICA»
КВАРТЕТ.
Copyright: Маргарита Мендель, 2015
Свидетельство о публикации 115 021 308 484
…и, извиваясь,
дрожь целует струны
у скрипки,
обреченной на любовь -
сплетаясь воедино светом лунным
касаются друг друга вновь и вновь.
В объятьях нежных рук
- все тайны, думы
и трепет безысходно неземной.
Должно быть
в тишине они безумны,
безмолвствуя над гладью ледяной.
Но к небосклону
пламенеющие звуки,
чарующие болью и тоской,
стремятся,
вопреки вечной разлуке,
и жертвуют ради любви собой.
К плечу прильнув ревниво, душу
скрипка
до самых эф волнует и поет:
какой блаженной может быть улыбка
у тех, кто музу
Музыкой зовет.
Смычок со скрипкой
нитью-невидимкой
соединен в руках незримою чертой,
и в этом рок,
и в этом их ошибка -
вдвоем им быть не велено судьбой.
Воспев созвучие,
вознести и слово
над тяготами жизни,
и звездою
зажечь его ради всего святого
и пронести, не ведая покоя.
Тому,
кто глубину пронзает звуком
как бездну тьмы подгрифною стрелой,
Тому,
кто силой воли, твердым духом
пред божьей устоит страшной слезой,
в руках чьих - скрипка первая -
искусство
до боли с обнаженною душой,
Чей гений,
во владении над чувством,
способен мир открыть
своей игрой.
Copyright: Маргарита Мендель, 2015
Свидетельство о публикации 115 091 902 672
Лазоревая даль - бриз октября,
Сапфир и олово в алхимии холста
Осеннего. В прожилках янтаря
Мучнистая крепленая роса.
Кружится алый лист календаря
В аспидно-черных вытканных чернилах,
И в завитках цветочных - пестрота,
Пурпур охристо-желтого светила.
Туманов седовласая копна,
Плывущая в закованных белилах,
Свинцовый дым. Сиреневая мгла,
Разлившаяся ладаном кадила,
Вербен каприз, кумачная тоска
В улыбке увядающего лета.
Ах, осень! До чего же ты грустна
В величии прекрасном златоцвета…
Хрусталь прозрачный сыплют облака
В сиянии бледном Ветхого Завета -
Как сказочна, как все-таки горька
Твоя любовь и таинство секрета!
Не очаровывай, пожалуйста, меня,
Не обнажай - красы своей в сонетах,
Не отдавай зиме те времена,
Что ты хранишь в карминовых букетах.
Расстанемся. Брусничная тропа
Уводит в сон редеющего леса,
Последнее коралловое «па»
Кистей рябины завершает пьесу
Об изумрудном инее двух астр,
О странной жизни, прерванной д’Антесом,
О сторонах серебряных пиастров,
О врубелевском Демоне и бесах.
***
Смычок венчает музыки рассказ
У колыбели осени-принцессы…
И ровно через год и в тот же час
Ее пробудит поцелуй небесный.
Copyright: Маргарита Мендель, 2017
Свидетельство о публикации 117 012 408 391
В СОЮЗЕ БЫЛО ВКУСНО…
Красивый, красный и большой,
зазывный импульс в этом чуде,
а вкус - «безвкус» - вода водой
и помидор ли это…, люди…
Клубника манит красотой,
не ягода, а «завлекуха»,
попробуешь на вкус - «отстой»,
ну, а на коже - «почесуха»…
Черешня, груша, абрикос -
всё, как трава, и это грустно,
что происходит - вот вопрос…,
а вот в СОЮЗЕ… было вкусно…
--------------
Маргарита Стернина (ritass)
Не насмехайтесь, над другими, люди
Ведь вы в чужих глазах, увы не Бог
Но можете легко, в словесном блуде
В ответ услышать, как ты сам убог!
Не обижайте немощных и слабых
Пусть это вам, в отвагу, не идёт
Боец отучит, от замашек бабьих
Обидным будет, но урок дойдёт!
Не торопитесь, принимать, решенье
Всё взвесьте, чтоб потом не врать…
И не было, тем роковым, мгновенье.
Свой путь пройти достойно, не рыдать!
Александр Защитник,
Там, среди берез кудрявых.
Большими листьями шурша.
Стоял могучий дуб высокий.
Ветвями, упираясь в небеса.
Ему казалось всех он выше.
И сверху видно ему все.
Вокруг него стоят березки.
Бросая взгляды на него.
Случайно он одну приметил.
Стояла тихо в стороне.
Качал ее прохладный ветер.
И призывал, иди ко мне.
И дуб влюбился, в хрупкое создание.
К ней потянулся, ветками скрипя.
Но их держало расстояние.
Он здесь, а у реки она одна.
И только солнышко взошло.
Он дотянулся тенью до нее.
И сердце трепетно забилось.
Она в ответ ему склонилась.
И каждый день ему казалось.
Он обнимал ее листвой.
В ответ березка закачалась.
Роняя листья пред собой.
(Александр)
Не обижай свою любимую, не надо!
Когда-нибудь, ей надоест прощать
Ты больше не пройдёшься с нею рядом
А жизнь начнёт обиды возвращать!
И в том возврате ты увидишь небо!
Расколотое, с болью, для двоих…
Под ним стоишь, у мраморного склепа
Обид житейских, для неё, мужских!
И ты поймёшь, но будет уже поздно!
Теперь всё это в прошлом, как позвать
Ты заскрипишь зубами, но так сложно,
Судьбу свою, с улыбкой, оправдать!
Александр Защитник, 05 декабря 2012
Как холодно и неуютно было,
Когда меня ты взглядом провожал.
Твои следы давно запорошило,
А в памяти моей пустой вокзал!
Какою длинною была дорога,
Я уезжала, знала - навсегда!
В словах моих волненье и тревога,
Что нас разделят, но не города.
Нас разделили километры боли,
В ночи холодной мыслей странных яд,
И то, что стало вдруг сильнее воли, -
Нам ревность уготовила разлад.
Былую нежность не вернуть словами,
В душе огонь не развести вином,
И не согреть холодными руками,
Когда внутри всё затянуло льдом.
Зимой холодной не наступит лето,
Не расцветут ромашки на снегу.
И знаешь, ты прости меня за это,
Но я любить, как прежде, не смогу!
Пусть всё меньше дней в календаре,
И спешат года мои куда-то…
Подари мне розы в феврале,
Не дождавшись подходящей даты.
Запах роз дурманящий вдохнув,
Может, на секунду охмелею,
И в глаза родные заглянув,
О любви сказать тебе посмею.
И усталость дней стряхнув долой,
Плечи, словно крылья, я расправлю, Стану снова юной, озорной,
Грусть свою за дверью я оставлю.
Не беда, что за окном метель:
В феврале всегда зима сердится.
Подари мне розы - и апрель
Снова ко мне в двери постучится!
Нет ничего сильнее ожиданья,
Мы ждём всегда: весны, любви, его…
Того, с кем на вершине мирозданья,
Летать под звёздами, не видя ничего!
Лишь ощущать божественную радость,
Когда цветка касается роса,
Так губ твоих касания усладость,
И рук твоих заблудших в волосах.
Мы ждём лишь тех, с кем счастливы, как дети,
С кем можно быть собою без прикрас.
И бродим в поиске любимых по планете,
И ищем свет родных любимых глаз.
Любовь нас водит, как слепых, за руку. Мы ошибаемся, торопимся назад,
Наказывая долгою разлукой
Того, кто был всегда тебе лишь рад.
Кто каждый миг считал до этой встречи,
Кто прожил годы в поиске любви!
И одинокими ночами кутал плечи
От холода, хоть пели соловьи.
Не покидайте тех, кто вами дышит!
Быть может, в этом смысл есть бытия
Любите! И любимые услышат,
И ждите, если любите, друзья!
Раненая птица в небо не взлетает,
Не парит над миром лёгкостью крыла.
Так и мне полёта в жизни не хватает,
Но я вряд ли стану той, какой была!
Стала я взрослее не годами - сердцем,
Поменялись мысли, не хотят мечтать.
Мне душой озябшей впору отогреться,
Только разум вторит: «Больше не страдать!
Или ты не помнишь, что была как птица,
Раненой лежала, истекая в кровь?
Он тебя не слышал, не пришёл проститься,
Когда умирала грешная любовь!
Ты была наивной, верила, любила,
Ты спешила к солнцу, поднималась ввысь.
Только твои крылья солнце опалило,
Оттого и раны в сердце не срослись!
Что ж ты снова смотришь в небо голубое?
Не скучай по солнцу, крылья пожалей!" -
Но душа болеет лишь одним тобою,
И не в силах спорить я с душой своей!
Остывает кофе на столе,
В окнах свет погас, и ночь спустилась.
Как же одиноко в феврале,
Я хочу, чтоб лето мне приснилось!
Чтобы солнце прямо через край,
И в полях цветов благоуханье,
Словно, эта жизнь - не жизнь, а рай,
Вечное земное мирозданье!
Может, море синее во сне
Мне поможет успокоить душу,
Или дождик пусть приснится мне,
Напоит живою влагой сушу.
Как хочу, чтоб сон приснился мне,
Где тепло и не тоскует сердце…
Только вот не спится в феврале,
И от чашки кофе не согреться.
Растревожены дни февралём: в мыслях бродит тоска,
Серость дней повторяется кадром немого кино.
Только память, пульсируя, болью стучит у виска,
Заставляя вернуться туда, где мне быть не дано.
И опять нет покоя душе - в ней отчаянье, страх …
Потерялась надежда, и в сердце томится любовь.
Я цепляюсь за рифмы, как будто спасенье в словах,
Но нельзя зачеркнуть, не исправить корректором боль!
Есть, наверное, выход, пытаюсь тянуться на свет. Помоги мне, Господь,
- Ты один лишь помощник во всём!
Но пока не дано, не могу я услышать ответ.
И усталость моя разбавляет тоску февралём…
Послушай, я покой твой не нарушу
И слёз напрасных я не стану лить.
Твоё молчание, как лёд, пронзает душу -
Я научилась сердцем говорить.
Ты знаешь, говорит оно с тобою
Когда в ночи не можешь ты уснуть,
Когда холодной осенью сырою
Тоска ложится тяжестью на грудь.
Когда в пустой квартире неуютно
От тишины, что въелась в каждый метр, -
Я говорю… С тобою мы как будто,
Не важно, что нас рядом просто нет.
Я говорю… ты слышишь шелест веток,
Когда весной распустится сирень?
Я говорю предутренним рассветом
И птичьей трелью начинаю день.
Когда дождём прольюсь в твоё оконце
Иль ветром тёплым вдруг тебя коснусь,
Я говорю, когда ласкает солнце.
Я здесь! С тобою рядом остаюсь!
Без тебя разучилась жить,
Зацепившись за боль разлуки.
Как другому мне дверь открыть,
Чтоб с ума не сойти от скуки?
Как смеяться, когда болит,
Ржавой болью терзая душу мне?
Не привыкла я делать вид,
Что, тип-топ" у меня и всё к лучшему.
Что ж? Пора мне сильнее быть!
Я примерю улыбку милую,
Перестану волчицей выть
И оставлю я боль постылую.
И навстречу весне пойду,
Улыбаясь теплу и солнышку.
Верю: счастье своё найду
И испью его прям до донышка!
Если встретишь меня, смотри -
Это я, твоя прежде милая.
Только радость мою не сотри,
Вспоминая о том, как любила я.