Разница с сестрой в семь лет делала нас в детстве непримиримыми врагами. По крайней мере, мне тогда так казалось. Трехлетняя я дико завидовала почти старой сестре, которой было разрешено не спать допоздна и самостоятельно включать телевизор. Зависть также шепнула мне, что на тарелке, которой сестра чаще всего пользовалась, написано ее имя, а вот у меня «именной» тарелки не было. Я долго истерила по этому поводу, выпрашивала такую же, взрослые меня переубеждали, но я им не верила. А потом тарелка исчезла, и все забылось.
Через 20 лет я нашла ее в старой кладовке. Зеленым полустертым курсивом на ней было написано «Общепит». Читать-то я в три года еще не умела.