Если бы люди научились хотя бы чему-нибудь у преданных собак, они бы возможно стали бы более достойны называться гордым званием - Человек.
Люди не собаки, чтобы не предавать.
Он провожал его в командировки:
Огромный пёс с красивой кличкой Билл…
Он доводил его до остановки,
Махал хвостом и жалобно скулил.
Спустя два дня, на том же самом месте,
Его встречал, придя сюда чуть свет.
Бежал к нему и радовался: вместе!
Так продолжалось очень много лет…
Но в этот день чужие вышли люди…
Пустой салон. Его лишь не видать…
А пёс не знал: его хозяин умер.
И продолжал на остановке ждать.
На пятый день, голодный и усталый,
Лежал он в луже, в ледяной воде.
Его соседка добрая узнала,
И попыталась увести к себе.
Не шевельнулся пёс. Не взял сосиску.
Как много понял он за эти дни!
Он знал уже: его хозяин близко,
А значит, снова встретятся они…
В ледяной пустыне, кинутая база
Люди улетели, получив приказы
На цепях, забыты - восемь сильных лаек
Кто придет за ними? даже бог не знает
Сука белой масти, их всегда водила
И не растеряла самоедка силу
«Рвите цепи братья» - приказала лаем
Мечется по снегу озверело стая
Уходила свора, но один остался
Цепь была сильнее, зря «старик» старался
Север любит смелых, сломаны оковы
Семь, отважных лаек, давят снег махровый
Ищут след добычи, учит быстро голод
Сытому не страшен, не мороз не холод
Только, жертва тоже, хочет быть живою
Хоть наелась стая, шесть - теперь их воет!
Он один, но белый, злой и хочет мяса
Привлекает мишку, человечья база
Пусть предали люди, только псы добрее
Отгоняют зверя, в злости сатанея
От медвежьей лапы белая упала
Братья лижут раны, что бы заживало
И снег лежит искристый, рык медвежий стих
Неужели осталось, пятеро лишь их?
В ледяной пустыне, кинутая база
Человек вернулся, вопреки приказа!
Знает, позабыты восемь, сильных лаек
Он пришел за ними - ШЕСТЬ, его встречает!
Япония. Маленький город. Вокзал. Под часами
Собака большая печальными смотрит глазами.
Встречает хозяина, ждет, как всегда, в это время.
Она его любит, и это - приятное бремя…
Всегда в пять часов она здесь. Ей ничто не помеха.
Но что-то случилось сегодня, и он не приехал.
Всю ночь просидела собака. В чем дело? Не знает…
Но слышала как-то, у них, у людей, так бывает!
…Хозяин уже не придет. Ей про то говорили.
Домой уводили, потом далеко увозили.
На цепь не сажали, забота всегда окружала,
Кормили, любили… Однажды она убежала…
Скиталась, искала дорогу, в пути голодала,
Но все же опять появилась она у вокзала.
На лапах негнущихся села в тени под часами
И пристально стала смотреть на входящих глазами.
И так каждый день. Десять лет. В это трудно поверить…
Она приходила к пяти… Ведь любовь не измерить!
Она приходила к пяти. И в жару и в морозы.
И все ее знали, и люди не прятали слезы.
И так до последнего дня. Все ждала и встречала.
Закрылись собачьи глаза у того же вокзала.
И преданной этой душе, что ушла в бесконечность,
Поставили памятник каменный с именем «Верность».
Полюбить может и собака. Человек хоть и не собака, а вот верности своей любви, подобной собачьей, ему не достаёт, а она была б ему хорошим спутником в дороге.
У дворовой собаки не много найдётся забот,
На прохожего гавкнуть, идущего рядом с забором,
Ну, а если во двор забредет приблудившийся кот -
Не погнаться по грядкам за ним - настоящее горе…
Что ещё? Пару косточек сладких в саду закопать,
На луну, подвывая с октябрьским ветром, коситься,
На траве поваляться и вдосталь поесть и поспать,
И, конечно, в соседскую сучку по уши влюбиться.
Так и жил без проблем, не тужил и свою службу нес,
Уважая хозяина и обожая хозяйку,
Добродушный, весёлый и очень приветливый пёс,
А по крови обычный метис лабрадора и лайки…
Но однажды от грома и воя взметнулась земля,
Грохот бил по ушам, пёс от грохота спрятался в будке,
Прибежала с работы хозяйка сама не своя
И сидела с хозяином в погребе целые сутки…
А потом, собирая пожитки в багажник авто,
Обнимала его, со слезами прощения просила,
Объясняла, что это во всем виновато АТО,
А иначе бы пса никуда от себя не пустила,
Что положит недельную порцию корма пока,
Что вернутся, как только закончатся громкие бахи,
Что в машине сегодня вывозят они старика
И соседских детишек и места в ней нет для собаки…
Зазвенела калитка, захлопнувшись, а серый пёс,
Тот, который обычный метис лабрадора и лайки,
В подворотню сквозь щели в заборе просовывал нос,
Чтобы запах услышать уехавшей в город хозяйки.
А потом, взяв барьер, перепрыгнул бетонный забор,
И по свежему следу машины бежал без оглядки,
Позабыв про котов, свою будку, про кости и двор,
Про прохожих, про ветер, луну, огороды и грядки…
Он бежал по полям, обходя стороной блокпосты,
Незаметно сливаясь с туманом и вечером серым,
И скулил, понимая, что все испарились мечты,
Когда дом его прежний накрыт был огнем артобстрела…
Пусть хороший конец будет в этом рассказе теперь,
Слишком много плохого и так нам война нагадала…
Как ласкался к хозяйке за нею примчавшийся зверь,
Когда, пса обнимая, она на пороге рыдала!
А хозяин сказал «Молодец. Ничего, проживем…
Не бомбят, есть работа и крыша, зарплата и пайка.
Ну давай, заходи…» и несмело вошел в новый дом
Сквозь войну пробежавший метис лабрадора и лайки…
СОБАЧИЙ БОЙ
Два готовых действовать тела
Два взгляда смотрящих в упор
Зубы лезвия цвета мела
Каждый другому готов дать отпор
Повод для драки желание хозяев
Он сделает выбор твой
Обрекая кого-то на боль и страдания
Пуская его в последний собачий бой
Кровь по белому снегу пятнами
Из пасти каждого смерть пеною
Для них всегда останется непонятными
То что они сейчас друг с другом делали
Шкуры рваные мясо повисшее
Куски плоти в разные стороны
Если вдруг будет у тебя жизнь лишняя
Попробуй стать одним из них порванным
Кто-то скулит кто-то умирает
Слабый падает всегда первым
Если хозяин тебя заставляет
Ты должен быть ему верным
Зубы режут стеклами битыми
Лапы топчут землю бешенно
У хозяина всё уже давно подсчитано
У хозяина всё давно уже взвешено
Он победил такое случается
Стал первым в кровавом месиве
А другая собака наверно скончается
Зато хозяин провел время весело
Они дерутся и погибают
Они дерутся всегда всерьез
Жаль только что хозяева их не узнают
Вкуса собачьей крови и цвета собачьих слёз