Дождь с фонтаном обручился.
Смех в слезу оборотился.
Нету воли. Гонит ветер
Вдаль всё лёгкое на свете.
И осталась только гиря
Сокрушительной потери.
Уплыл мой отважный кораблик бумажный,
глаза закрываю, и с ним уплываю,
и слышу как странно поток безымянный
мне шепчет устало, как снегом он таял,
как бурно он лился и с гор всё стремился,
и стачивал лёд, и нёсся вперёд,
как будто не помня, как нежился томно
он в тёмных лощинах, да в горных вершинах,
искрясь и сверкая, зимою не тая.
Периною снежной, холодной, безбрежной
он был до весны и дарил травам сны.
И вот всё несётся, вокруг камней вьётся,
журчит мне устало, что странно всё стало,
что слишком широкой вдруг стала дорога,
что тень берегов разошлась далеко,
а трав ароматы уплыли куда-то,
и вырос ручьёк в необъятный поток.
Теперь он — река. И она — глубока.
И так широка, что немеют бока.
И видимо вскоре к огромному морю,
она, вся сверкая, волну поднимая,
уже приплывёт, свой закончив поход.
Осенний лист.
Осенний дождь без света.
Опавший лес.
Забыта радость лета.
Холодный пляж.
Ненужные шезлонги.
Дождь-комуфляж
Скрывает горизонты.
Забыто всё!
Осенний холод свищет.
И сердце — лёд.
Глаза — надежд кладбище.
Теперь заснут
Наивные надежды.
Остывший сад
Метель обнимет снежно.
Холодный сон
Окутал дом секретов.
Осенний сон.
Забыта радость лета.
Если ты говоришь с Богом — это молитва,
а если Бог говорит с тобой — это вдохновение.
Взгромоздилось солнце медной крышей
Над откосом моря и желания.
Поднимаешься на цыпочках повыше,
Чтобы охватить всё мироздание.
Продвигаясь медленно, но верно,
Расправляя сгорбленные плечи,
Понимаешь истину трёхмерно.
Счастлив мир, в котором ты не вечен.
И приняв невидимого Бога
За источник вечных примирений,
Ты ребёнком притворись немного,
Улыбнувшись в десять измерений.
Вот две берёзы, вот и поворот. Ты помнишь? Вот теперь аллея.
Мы здесь гуляли… И опять поёт смешная птица. И цветы синеют.
Как долго мы смотрели в облака. Тогда они казались нам белее.
И на моём плече цвела твоя рука. И нас звала в страну чудес аллея.
Двенадцать лет… Жизнь смотрит с укоризной. Промчались вихрем многие года.
Двенадцать лет. Да, настоящей жизнью мы жили лишь тогда, — Да-да…
Сегодня мы забыли шум. Сегодня тихие дороги
под тёплым солнца капюшоном ластятся под ноги.
Акации от зноя спят, соцветья жёлтые покорно
качаются под гулом пчёл, когда летят те труженицы к нам проворно.
И тихий день, и тихая трава нас лаской нынче одарят.
Такой устало-милый день — судьбы глава.
И ясен, тих будет всегда, когда бы не был вновь из памяти изъят.
Забытый миг, где тихий смех теряется в листве берёз,
из памяти фонтаном грёз однажды вдруг взметнётся вверх.
Возьмём в ладоши тёплый луч и отворим всем небеса.
Счастливых слёз падёт роса противовесом бывших туч.
Как оценить надежды шлейф? Торопится сердечный слог.
Мы к будущему на порог легко взлетим, мечты согрев.
Под благолепием межзвездья
Гнев наш стихнул мерный.
И в вечных жизней кутерьме
Стоптался стон душевный.
Раскалывать огонь в звезде
Для удовлетворения обманом
Уж не позорно ли? Самим себе
Мы вечный суд вершить не перестанем.
Следуй за мной вечер-герой.
Под туфли — тропинка. В зубах — травинка.
Шёлковый шарф в арпеджио арф
Вплетается нежно дугой белоснежной.
Арфы воркуют. И сердце тоскует.
Ты может — не мой, вечер-герой?
Плод запретный сладок,
манит и пугает,
в переливах складок
что-то обещает…
то ли бурю в рюмке,
то ли страсть в Париже,
триста евро в сумке
и билет. Иди же!
Покори, приватно,
чтобы жить хотелось!
Есть билет обратно,
извини за смелость.
Плод надкушен смачно,
от улыбки дурно…
Жизнь всегда удачна,
если не халтурно.
Ольга Тиманова «Халтура»
Тоска большим тяжёлым камнем мне давит вздох.
Твои объятья потерять мне приказ дал Бог.
Мои слепые приключенья смеются вслед.
О, как забыть, что за плечами семь тысяч бед?..
Разбросаны огни по одеялу:
ковра из снега, листьев и акаций,
а за тебя - шампанского пиалу,
средь городских и пыльных декораций,
до дна, до края, до потери сна,
раскаянья и похоти ненужной,
шуршит в апреле старая листва,
и память остается непослушной.
В забвении грехов пройдет весна,
неравенство по множится на минус,
закончатся и речи и война,
и снова подцеплю любовный вирус.
Ольга Тиманова «Письма в камине»
Ольга Тиманова
Мне кажется, кромсая настоящее на куски,
обретаем планету, оставленную предками,
а выть охота от нежности и тоски
вместе с такими же чокнутыми соседками,
да пускать мыльные пузыри,
чтобы осень не казалась зимою,
часто-часто болит что-то изнутри
и выходит боком порою,
хлынут души в поток досадный,
чтоб смешаться с болью и городом,
под навесом, Луною, мансардой
пишем картины с вороном,
все раздавлено кем-то брошенным,
потому не в бумагах праведность,
тяжело быть для всех хорошею,
опротивили сон и правильность,
где вы люди, от скуки падшие,
может маски сравнялись с лицами?
ворон крохи клюет вчерашние
легче быть не людьми, а птицами.
Ольга Тиманова
Обнищали люди в нашем государстве …
Видно рок нам послан судьбой.
Сколько не работай - бесполезно …
Всё захвачено жадной ордой.
Из молодого, цветущего, юного
станешь скоро злой, горбатый и седой.