Я похож на человека, который проспал полжизни, а теперь пытается узнать, кем он был, пока спал.
Возле магазина дети таскали серого котёнка. То в коробку запихивали, то на дерево закидывали… Это было поздней осенью. Если днём не замучают - ночью замёрзнет. Жалко. Забрали.
После купания котёнок оказался беленьким с рыжими ушками. Кошечка.
Назвали её нОра. А Фёдор забывал её имя и называл то норкой, то дыркой))
Но не о том сегодня речь.
Как-то летом принесли мне студентки чёрного котёночка размером с мизинчик, ещё слепого. А мне куда его? Ну и отнесла я малыша в компанию к НОре. А у неё уже и свои котята должны были скоро появиться.
НОра разнервничалась, зашипела… Тут и начались у неё роды. Инстинкты оказались сильнее, и она стала вылизывать котёнка.
Своих было трое и - приёмыш.
Так и вырастила всех.
Мы НОриных котят раздали, а приёмыш остался.
Теперь живут в гараже рядом НОра и Чернушка.
Недавно у них котята появились - пятеро на двоих. А где чьи - я не знаю, кормят по очереди.
Бывает в ласковых словах - такаая пустота… А от насупленного взгляда - волною идёт теплота…
О, как просты мои мечты:
Хочу я на мОре и в море…
Но в том беда моя и горе,
Что моё море - это ты.
Коль проснулся я в пальто,
значит выпито не то,
или то, но очень много…
Делай выводы… Серега.
Уж неделю на рогах
ходит муж, мой, Вовка…
Да не пьет. а умотал,
он, в командировку.
Самое умное отступление в истории организовал один сиамский монарх. Он велел солдатам набить пушки не ядрами, а монетами из чистого серебра. В наступающем противнике проснулась алчность, он начал собирать деньги, прекратил атаку и не смог противостоять последовавшей контратаке сиамцев.
Есть вегетарианцы - люди, которые приходя в кафе заказывают себе салат и не едят мясо. А есть выпендрежники, которые укоряют тебя в том, что ты косвенно причастен к убийству животных. Есть феменистки, которые борются за равные права мужчин и женщин, приводя весомые аргументы в защиту своего мнения. А есть набитые дуры, считающие оскорблением то, что Чудо женщина ходит в трусах. Есть верующие люди, которые считают, что существует высшая сила перед которой все равны, и их абсолютно никак не трогает то, что ты веришь в египетского бога Амон Ра. А есть религиозные фанатики, настолько повернутые на своей вере, что за прослушивание группы Slipknot окрестят тебя антихристом, проклянут и подадут в суд за то, что ты не веришь в их бога. Давайте не будем грести всех под одну гребенку, и будем называть дебилов дебилами, а то бесите.
До полного счастья не хватало лишь понимания того, как посчастливилось.
Мы не любили друг друга…
Однажды я поняла, что самая лучшая любовь - та, которой нет. Когда ты уходил, я не плакала, не рвала на своей груди платье и не пыталась тебя удержать. Я мирно засыпала, свернувшись калачиком и подложив ладошки под голову.
Когда ты долго не появлялся, я не металась по комнате, не прислушивалась к шагам и не бросалась к телефонной трубке. Я просто про тебя забывала. Я тебя совсем не любила.
Ты приходил неожиданно, часто невпопад. Своим ключом открывая дверь и бросая шинель прямо в прихожей. Я не повисала у тебя на шее, не танцевала от счастья и не забрасывала тебя вопросами. Я тебя не любила.
- Ты меня ждала? - спрашивал с порога ты, взъерошивая свои непослушные седеющие волосы.
Я упрямо мотала головой. Я тебя совсем не ждала. Я ведь тебя не любила.
Ты протягивал мне огромную ракушку. Я прикладывала ее к уху и слышала, как где-то далеко шумит океан. И думала: «Какой он - океан? Когда-нибудь я обязательно туда поеду. Но не с тобой. А с тем, кого полюблю».
- Я достал ее тебе со дна океана, - гордо говорил ты.
- А что в океане только одна ракушка? - пожимала плечами я.
- Нет, там их миллионы. Но не мог же я тебе привезти весь океан.
А я думала: «Почему бы и нет? Тот, кого я полюблю, мне обязательно подарит весь океан».
А потом ты рассказывал о бушующих штормах, о таинственных морских чудовищах, о военных подвигах и своих боевых товарищах. И никогда не говорил о любви. Ты меня совсем не любил.
Я клала голову на твои колени, глядела в твое мужественное скуластое лицо, сжимала твои сильные жилистые руки и думала: «Ну, почему я тебя так не люблю?»
Ты рассеянно гладил мои волосы, едва прикасался обветренными губами к моим губам, прислушивался к моему горячему дыханию и думал: «Ну, почему я так тебя не люблю?»
В который раз мы так и не сказали друг другу ни слова. В который раз мы не поцеловались на пороге. И в который раз было брошено единственное: «Пока».
Мы так не любили друг друга.
Вскоре я повстречала другого. Он не был капитаном. Он не носил шинель, насквозь пропахшую соленым ветром и горячим песком. Он не рассказывал о морских приключениях и далеких странах. Он был твоей полной противоположностью. И я его полюбила. Он никогда не опаздывал, приходил ровно в семь, тщательно вытирал лаковые ботинки в прихожей и аккуратно расправлял белый плащ на вешалке.
- Я так тебя люблю, - говорил он с порога, чеканя каждое слово.
И нежно целовал меня в щеку. А потом еще десятки, сотни разных, приятно звучащих фраз о любви и наших планах на будущее. Я вглядывалась в его тонкие черты лица, рассматривала длинные музыкальные пальцы, бережно сжимающие бархатную коробочку с бриллиантовыми сережками. И думала, как сильно я его люблю.
Он никогда не уходил в море. И его не нужно было ждать, потому что он всегда приходил вовремя. У него был белый просторный автомобиль. И не было корабля. Меня это вполне устраивало.
Он никогда не дарил мне ракушек и ничего не рассказывал о дальних морях. Он просто показал мне океан.
Я сидела на теплом, мягком песке, изнеженная, избалованная любовью и наблюдала за уходящими в даль кораблями. На одном из которых, возможно, был и ты. Ты ведь работал в океане и думал, что он принадлежит тебе. А мой новый друг мог запросто подарить мне океан. И я думала, как замечательно, как здорово, что я тебя не люблю. А люблю совсем другого.
Ты позвонил, как всегда, внезапно. И, как всегда, я совсем не ждала твоего звонка. Ты взахлеб, долго и весело вновь говорил о своем замечательном корабле, о своей дружной и отважной команде. И ни слова о любви. Ты меня совсем не любил.
- Если бы ты только знала! Как красив океан! - шумно выдохнул ты. - Если бы ты только могла знать! Когда-нибудь я тебя с ним обязательно познакомлю. Ты ему непременно понравишься. Да и он тебе тоже.
Ты говорил так, словно океан по-прежнему принадлежал тебе. Ты не мог знать, что океан мне уже подарили.
- Я уже знакома с этим океаном. И не такой уж он красивый. Скорее опасный и чуточку злой. Но я ему, безусловно, понравилась. Хотя нас познакомил не ты, а совсем другой человек.
- Этот другой человек, наверно не носит шинель, не дарит ракушек и не совершает ни подвигов, ни ошибок. И у него, конечно, нет корабля.
- У него есть автомобиль. Мой друг прочно стоит на земле. На земле нет качки. И на земле не тонут. А еще он много говорит о любви. Потому что любит.
- Я за тебя очень рад. К тому же нам нечего печалиться. Мы ведь так не любили друг друга. И все же… Я хотел бы подарить тебе редкую ракушку. В ней не только шумит океан. В ней еще много-много земли. Океан всегда заканчивается землей. Они, пожалуй, равны. В этой ракушке слышен шорох листвы, звон капели, плачь дождя, стон ветра и щебетанье птиц. А еще в ней спрятана чья-то любовь. Но, конечно, не наша.
Ты говорил торопливо, немного запинаясь. Словно стыдился этих красивых, так не похожих на тебя слов.
- Конечно, не наша, - согласилась я. - Ведь у нас с тобой не было общей любви.
- Ну, пока. Я ненадолго ухожу в море. А потом мы с тобой встретимся. Тоже ненадолго. И в последний раз. Ведь я тебя совсем не люблю.
Я тут же забыла про наш разговор. Я тебя не ждала. Я тебя совсем не любила. Я любила другого. Того, в белом плаще, лаковых ботинках, не совершающего ошибок и подвигов. Методично засыпающего меня блестящими бриллиантами и не менее блестящими словами о любви…
Ты не вернулся ни через неделю, ни через месяц. Как-то по радио сообщили, что ты погиб.
Я не билась головой об стену, не кричала от боли и не каменела от горя. Я просто ушла за тобой. Мне не терпелось объяснить тебе, что когда нет любви - это тоже любовь. И неизвестно - какая из них сильнее…
А на дне океана так и осталась лежать редкая ракушка, в которой спряталась чья-то любовь. Наверное, наша. Только ее уже никому не достать.
Новый год у Древних персов.
Древнеперсидский праздник Навруз отмечался на весеннее равноденствие с 21 на 22 марта и означал начало весны и посевного периода. Слово «навруз» переводится с персидского как «новый день». Это первый день месяца «фарвадин» по иранскому календарю.
За несколько недель до этой даты семена пшеницы или ячменя клали в блюдо, чтобы они проросли. К Новому году семена давали ростки, что символизировало приход весны и начало нового года жизни.
В канун праздника все мирились, наполняли все кувшины зерном, ключевой водой или молоком - в надежде на щедрый урожай, благодатные дожди и богатые надои. В утро Навруза нужно было завершить приготовление еды, уборку, украшение дома гранатовыми и яблоневыми ветками и выбросить мусор. После этого накрывали «достархан» - скатерть со множеством национальных блюд, сладостей и напитков. И устраивали праздничный пир.
Бывает человек родился,
и не впуская в себя света,
шаром по жизни прокатился,
истлев сырою сигаретой.
И то ли жизнь, а то ли бред,
когда не жил, и смерти нет.
ОНА никогда даже и подумать не могла, что в её спокойную и размеренную жизнь войдёт эта встреча. ЕЙ предстояла очередная поездка в другой город. Поезд…Зайдя в своё купе, села. И тут в дверях появляется ОН. И… время для ДВОИХ - остановилось… И все пять часов ОН рассказывал и рассказывал о себе, ОНА только слушала. Каких-то пять часов, а встречу помнит - пятнадцать лет… ОНА поняла, что такое может произойти - один раз в жизни. И такое больше - никогда не повторится…
- Всё-таки плохо, когда человеку всё сразу приходит.
- Что всё?
- Что? Счастье…
- А как оно должно приходить?
- Как? Постепенно и очень долго, чтобы на всю жизнь хватило. А то вспыхнет, как спичка, ни света, ни привета.
- Как же я ненавижу эту работу! - вздохнул Добрый Волшебник и крикнул: «Заходите!»
Посетитель оказался молодым человеком неприятной наружности. Волшебник присвистнул.
- Это кто ж тебя так?
Молодой человек неловко потрогал пальцем свою неприятную наружность и оскалил клыки.
- Да ведьма одна… Здесь недалеко живёт.
- Дилетантка, - проворчал Добрый Волшебник. - Заклинание держится еле-еле, снять пара пустяков. Ну-ка, посмотрим, что тут у нас есть? Так, клыки, свиное рыло, зеленая шерсть. Это понятно. Неприятно, конечно, но не смертельно. Я же говорю, дилетантка. Хм, зато сила у тебя теперь как у трех человек… а здоровье? Ага, ты ничем не болеешь. И понимаешь язык животных. Да что эта ведьма, с ума сошла? Она тебя проклинать собиралась или благословлять?!
- Проклинать.
- Халтурщица! Но это по крайней мере, больно было?
- Нет.
- Тьфу! Гнать в шею таких ведьм. Если бы я накладывал заклятие, всё не так бы организовал. Тебе каждая минута жизни в этом теле грозила бы нечеловеческими мучениями! И деталей бы добавил. Гнойных язв, свищей, или вросших в плоть крючьев.
Посетитель сглотнул.
- А… это можно как-то снять? Вы говорили, легко?
- Да никаких проблем. Искупайся в ванне с человеческой кровью - и станешь как новенький.
- А иначе нельзя? Поцелуй принцессы не поможет?
- Слушай, кто здесь Добрый Волшебник - ты или я? Зачем спрашиваешь, если сам всё знаешь?
- Ну просто… Так что с поцелуем?
- Поцелуй тоже поможет. Но ты подумай, ванна с кровью - это же круто!
- Нет, спасибо. Я уж как-нибудь… уговорю какую-нибудь принцессу.
Посетитель попятился и выскочил из избушки Доброго Волшебника.
- Чертова работа, - вздохнул Волшебник. - Как она мне надоела! А всё проклятый пятый пункт. Ну почему нас, светлых эльфов, не принимают на факультет некромантии?!