19 марта Минобр собирался утвердить, наконец, единый стандарт основного общего образования (5 - 9 классы; Васильева объявила об этом ещё в сентябре 2016). Однако разразился скандал. «Гильдия словесников» резко выступила против предложенного списка литературных произведений. Арбитром в этом споре уже подрядилась «Единая Россия» (см. ссылку 1). Словом, «заруба» пошла жесткая.
Не наше дело встревать в разборки между Минобром и либералами. Но очевидно, что скандал вокруг литературы отодвинет на второй план остальные вопросы, связанные с новыми программами, о которых стоит напомнить.
1) Изучение истории становится «линейным». Выпускники основной школы (9 классов) ничего не будут знать из истории России 20 века (программа заканчивается Николаем II). При этом уже сейчас 60% ребят не попадают в 10 класс, и значительная часть из них полностью завершает на этом общее образование. В итоге страна получит большую группу граждан с зияющей дырой в представлениях об истории.
2) Математика (начиная с 7 класса) официально будет преподаваться на двух уровнях: базовом и углубленном (профильном) - см. ссылка 2. Ни по одной другой дисциплине такой сегрегации нет, и это большой плюс новых программ: при смене школы ученик смог бы без проблем вливаться в учебный процесс. Но для математики сделано исключение, и это исключение ломает принцип единства образования. Сравнение двух математических программ однозначно показывает, что переход ученика из базового класса в профильный практически исключен. Разница между ними огромная, она накапливается с годами, восполнить её крайне тяжело. Кроме того, профильная программа неподъёмна для большинства наших учителей. Следует напомнить, что установка недостижимой планки - лучший способ превратить изучение предмета в профанацию. Таким образом, в большинстве школ российской провинции будет «база» с базовым ЕГЭ на выходе, а в немногочисленных «углублённых» классах будут имитировать прохождение программы, реально ориентируясь при этом на профильный ЕГЭ (в его достижимой для обычного учителя части), формат которого и будет определять фактическое содержание образования.
Последнее замечание имеет отношение ко всем дисциплинам. Пока школа живёт под гнётом ЕГЭ, содержание обучения задают в конечном счёте не программы, а те вопросы, которые выносят на единый экзамен.
Такие уж установлены правила в нашей системе образования: если разгорается острая дискуссия, то обязательно «не о том».
А вот - парочка исходных «национально-освободительных» цитат. Как говорится, угадайте автора…
.
«Многомиллионный Русский народ всегда на протяжении своей истории находил в себе силы для борьбы за своё будущее, за свою н, а ц и о н, а л ь н у ю независимость. Так и сейчас не погибнет Русский народ, так и сейчас он найдёт в себе силы, чтобы в годину тяжелых бедствий объединиться и свергнуть ненавистное иго, объединиться и построить новое государство, в котором он найдёт свое счастье.»
.
«Борются силы империализма во главе с плутократами Англии и США, величие которых строится на угнетении и эксплуатации других стран и народов. Борются силы интернационализма во главе с кликой Сталина, мечтающего о мировой революции и уничтожении н, а ц и о н, а л ь н о й независимости других стран и народов. Борются свободолюбивые народы, жаждущие жить своей жизнью, определенной их собственным историческим и н, а ц и о н, а л ь н ы м развитием.»
.
В общем-то, ситуация довольно проста, и нужно быть ну абсолютно слепым, чтобы не понимать её. В 1991 в России победу одержали не гуманоиды, не рептилоиды, а ребята из НТС. А на Украине - ребята из ОУН-УПА. А в Белоруссии - без пяти минут БНК. Ну, а в целом - КОНР, Комитет освобождения народов России (о котором подробно и обстоятельно рассказывает фильм «Биохимия Предательства).
Вот если вы пересмотрите фильм, то должны догадаться, откуда берутся и Колчаки, и Маннергеймы, и Врангели, и Красновы, и волна тихушечных переименований, и причудливые коленца от инициаторов «Бессмертного Полка», вдруг решивших «закопать труп Ленина», и десанты европейских правых в Питер и в Крым, и много-много чего еще…
КОНР перешел от Гиммлера в ведение ЦРУ и Пентагона. Так появилась АБЛ - всемирная антибольшевистская лига. Но идеологи НТС, как и положено любым агентам, всегда мечтали кинуть пиндосов-англосаксов. Скажем, на почве возобновленного сотрудничества со старыми партнерами по Вермахту и СС (простите, Бундесверу и Бундеснахрихтендинст). В годы войны НТС, как и все фашистские организации, в пику учению о борьбе классов проповедовал солидаризм - идею корпоративного единения нации, солидарности классов по принципу общего отечества/крови/веры/расы
.
Спустя 25 лет после уничтожения СССР наследники Андрея Андреевича пытаются показать Америке кукиш, завернувшись в советскую военно-техническую шинель и призывая народ к солидарности. При этом, точно так же, как и украинские коллеги, больше всего они беспокоятся не о сохранности народа или шинели, а о сохранности собственных карманов. И да, с американскими корпоративистами (а там заправляет точно такой же «союз труда и капитала») эти корпоративисты мечтали бы ударить по рукам. Лишь бы добиться своего национального суверенитета над тем, что успели приватизировать. Именно это - главное отличие между охранителями 1941 и охранителями дня сегодняшнего. Именно поэтому современное охранительство - есть прямая и безальтернативная дорога к катастрофе.
.
Вот почему важно вести разъяснительную работу даже среди шутов и клоунов, даже среди пациентов психиатрических клиник. Именно Майдан (вакханалия буржуазных охранителей «за батькивщину») напомнил: нет таких преступлений, на которые капитал не мог бы сподвигнуть своих вооруженных дебилов. Соседи-корпоративисты из ОУН-УПА уже воспользовались принципом надклассовой солидарности и «мобилизовали» на «национально-освободительную борьбу» и «защиту отечества» десятки тысяч несчастных «патриотов». Кто сказал, что у нас должно быть по-другому?
Под звездным небом площадей
Забытых городов
Темнеет вождь других людей
Без страха и оков.
Стоит недвижимый в годах
Под ветрами реформ
Совсем один в пустых ночах,
Предсказывая шторм.
Ложится тень на жалкий мир,
Торгующий людьми,
Где нищета и жадный пир,
Пронизывают дни.
Где правит рыночный разгул
Последних подлецов,
И воля алчущих акул
Над сонмами глупцов.
Ночь глубока. Глухой простор.
Суровый исполин…
Как неуслышанный укор
Оставленных вершин…
Но иногда тревожит мрак
Великий дальний гром.
История - могучий враг
Рокочет правдой в нем.
И замирают города
От вспышек ясных стрел.
Вопрос - не где? Вопрос - когда?
Неотвратим удел…
Тяжелый воздух. Облака
Сгущаются во тьме,
И месть грядущая близка
Ко дремлющей стране.
Но общество отводит взор
От грубого лица.
И в этом - гибельный позор
Возможного конца.
Вся эта публика напоминает пассажиров какого-то дьявольского поезда «Москва-Заграница». Они оплатили билеты. Некоторые - очень заранее. Взяли себе места сообразно достатку и возможностям. Кто полку плацкартную, кто купе, кто целиком вагон-ресторан. Состав набрал ход, пассажиры уже видели себя в пункте назначения - и те, кто шестерил в гламурных журналах, и те, кто содержал гламурные журналы, зарабатывая деньги на бирже, металлах и нефти, ритейле и риал-истейте. Барыги, фарца, спекулянты, обслуживающая их гуманитарная шелупонь - проститутки, стиляги, поэты и прозаики, знакомые нам еще по Ильфу и Петрову, но уже совсем не смешные, злобные, отожравшиеся, почувствовавшая силу и власть. Они купили билеты абсолютно законным образом, а потому искренне рассчитывали получить за свои деньги обещанную услугу, увидеть утром в окно Триумфальную арку, Биг-бен, набережную Ниццы. И вот тут на пятнадцатом или двадцать пятом километре пути кто-то вдруг срывает стоп-кран. С багажных полок на головы летят чемоданы, коробки, дизайнерские башмаки. «Поезд дальше не идет» - хрипло сообщает динамик. Публика вываливает на насыпь и видит, что вдалеке, прямо на рельсах, сидит ребенок. Это Дима Яковлев, он же Чейс Харрисон, задохнувшийся в запертом на жаре американском джипе. А за ним еще два десятка таких же - сваренных, заколотых, задушенных. А за ними читаются обгоревшие тени из одесского дома профсоюзов, а чуть дальше - поднимаются рваные, обезглавленные силуэты Донецка, Первомайска, Горловки.
- Где машинист? Почему стоим? - вдруг заходится в крике один из пассажиров - толстый, кучерявый, нервный.
Толпа подхватывает. Стучат кулаками по обшивке. Требуют машиниста. Приходит машинист - невысокий, уравновешенный человек с голубыми глазами.
- Поезд дальше не пойдет. Вы же сами видите, что происходит. Прямо нельзя. Никак нельзя. Будем искать объездную дорогу.
Каждый знает - никакой объездной дороги тут нет и быть не может. Надо ехать. Ехать прямо, закрыв поплотнее окна и задернув занавески. Спокойствие машиниста, его невозмутимость приводят пассажиров в бешенство. Машинист вызывает ненависть. Машиниста готовы растерзать. Требуют вернуть деньги за билет, хотя это блеф, конечно. Никто всерьез не рассматривает возможность возвращения. Особо энергичные, обогнув состав, уже лезут в кабину машиниста, чтобы пустить-таки локомотив прямо, вперед, через этот идиотский мираж.
- Это мираж! Там нет никого впереди! Мы должны ехать. У меня деловая встреча завтра в Сан-Диего, ты понимаешь? - надрывается еще один. - Мы заплатили деньги. Кто у тебя супервайзор?
У машиниста нет супервайзора. Этот поезд достался ему свыше. И маршрут придуман не им. И билеты начали продаваться задолго до отправления. Машинист ничем не может помочь возбужденной публике. Ему даже жалко эту публику. Он хотел бы как-то облегчить ее страдания, компенсировать ей материальные потери. Но ехать прямо, напролом - через мальчика на рельсах, через весь этот кроваво-черный мираж - машинисту не позволяет советское воспитание, память о едва не погибшем на фронте отце и, кажется, данная в молодости присяга. «Поезд дальше не идет," - повторяет он так же спокойно, как и в первый раз.
Но поезд не идет и назад. Поршни стравливают пар. А зависшая над поездом птица видит, как из окрестных деревень к насыпи начинает стекаться народ. У кого в руках молот, у кого серп. У кого - ржавые вилы.
Мне предъявляют графики успехов
И утверждают: «Рост неоспорим -
Страна встаёт с колен, за вехой веха!»
Но отчего-то я не верю им…
Что стоят диаграммы и проценты,
Когда на чаше адовых весов -
Торгово-развлекательные центры
Взамен былых фабричных корпусов?
Взамен колхозных изб - пустые срубы,
Взамен наук - факирские чалмы,
Взамен библиотек - ночные клубы,
Взамен кружков - кадила и псалмы…
Что проку в воспевании талантов,
По поводу чего давать парад,
Коль вид былых промышленных гигантов
Собой напоминает Сталинград?
Фасадом ярко-глянцево-бумажным
Прикрыты запустение и тлен…
Но это всё, конечно же, не важно.
А важно, что страна встаёт с колен!
Каждый раз когда я вижу падшую женщину или девушку (такое, к сожалению, перестало быть редкостью в наши порнографические времена), не могу отделаться от мысли: что об этом думает её отец?
Знает ли он? Видит ли?
Ведь нет и не может быть страшнее муки для отца, чем видеть и знать.
Ведь только расставшись с отцом, потеряв отца, в прямом или переносном значении, дочь могла бы сорваться, махнуть на себя рукой, поставить на себе крест.
Но значит, что-то же случилось с отцом, раз он допустил, раз не уберег, раз не защитил?
И я представляю эти тысячи и тысячи безработных, спившихся, покалеченных, погибших, сидящих отцов, - незнакомых и попадавшихся мне на журналистском пути. И эти отцы, в свою очередь, тоже являются чьими-то детьми. И если хорошенько отмотать порнофильм назад, то еще можно, наверное, докрутить до пионерских и октябрятских фотографий, до одинаковой школьной формы и невинных, улыбающихся, ничего не подозревающих лиц.
И тогда нельзя не задаться вопросом - как и почему эти лица превратились в фотографии анфас и профиль из уголовных дел, в гравировку могильных плит? Кто-то же банкротил заводы, разрушал города, отправлял умирать и убивать?
И тогда, наблюдая за сервировкой очередной выбросившейся на берег рыбки, подобранной и подаваемой теперь к богатому столу, я не могу отвести глаз от трёх плотоядных толстяков, которые так ценят свежие морепродукты, что и сами давно уже превратились в холоднокровных осьминогов.
И тогда я жалею, что под рукой нет гарпуна.
И радуюсь, что у меня нет дочери.
И гоню прочь развязную мелодию старой песни.
НАУ - Стриптиз.
Не отдайте людское без боя,
Все кому до сих пор режет слух,
Что сейчас называют любое
Дело доброе сферой услуг.
В той корыстной, услужливой сфере
Приспособились лучше других
С человеческим обликом звери,
И со временем больше их…
А преследуя алчные цели,
Им от горя чужого смешно,
Им повсюду мерещится ценник,
Даже где его быть не должно.
Никуда не сбежишь от уплаты,
Вымогают ещё и ещё,
Стали люди, как банкоматы,
Предъявляя друг другу счёт.
От вражды кошельков и счетов
Правда с ложью похожи точь-в-точь,
Много кто услужить готов,
Мало тех, кто готов помочь.
Словно помощь от всей души
Безвозвратно канула в бездну,
Неуёмные торгаши
Уничтожили безвозмездность.
Человек в этой жизни жалок
И прожить её хочется всласть,
Но не всё на торговый прилавок
Ради выгоды можно класть.
Вы хотя бы однажды гляньте,
Глаз прищурив и сдвинув бровь,
Оказались теперь в прейскуранте
Добродетели и любовь.
Почему в двадцать первом веке,
Ослеплённые блеском витрин,
Мы легко поместили на чеки,
Что всегда находилось внутри…
Облака на небесной кровле
Неужели в один из дней
Тоже будут предметом торговли,
Не бесплатными для людей?
Видно мы не заметили даже,
Издавая базарный крик,
Как эпоха купли-продажи
Изменила общественный лик.
Хочешь скидку? Дешевле вдвое!
Покупай! Не скупись, милый друг!
Не отдайте людское без боя
Все, кому это режет слух…
Сегодня то и дело слышу,
Что Родина всего превыше,
А потому давайте, братцы,
Вокруг неё объединяться,
Срастись пучком единым целым -
Богатый с бедным, красный с белым,
Владелец фабрики с рабочим.
Мотив знакомый, между прочим…
Ах, да -
Вот, так объединялись
Под лозунг «Дойчлянд юбер аллес!»
Примирись, батрак, с магнатом,
Расцелуй его в уста -
Он даёт тебе зарплату
И рабочие места.
Позабудь, батрак, скорее
Про совковый популизм,
Нашей общею идеей
Должен стать патриотизм.
Только так мы всё осилим,
Только так наступит рай.
Ты за Матушку-Россию
Или против? Выбирай…
Примирись, батрак, с магнатом
Во спасение души,
Назови магната братом.
И ступай себе, паши…
В последнее время много не типичных случаев, когда дети с ножами и топорами нападают на учителей и своих сверстников в школах. Разговоры в СМИ хоть и идут, но вялые и не результативные. Причину мы не знаем. А скорее нам её просто не рассказывают.
Арестантское уркаганское единство.
В школах, где происходили эти события есть следы детской преступной организации АУЕ. Организация курируется уголовным миром. Цель - сбор средств для сидящих на зоне, подготовка кадров, набор полезных идиотов среди подростков. Члены организации путем шантажа, угроз и насилия собирают дань со всех кто слабее и моложе. Собираясь в группу - со всех вообще. Дальше больше. Сверстников, тех кто младше насилуют за неподчинение и за отсутсвие денег. К классах есть парты для «опущенных», тех кого изнасиловали. Но аппетит приходит во время еды и сидящим на зоне гражданам хочется больше денег, наркотиков и власти. Теперь выбираются члены АУЕ, подбрасыванием костей, проигравшие в карты, должники или разведенные по понятиям для актов террора и запугивания тех, кто не платит взносы или борется с организацией. Дети берут в руки топоры и ножи и целенаправленно рубят руки проивникам своих взглядов.
«В июне 2016 года Совет при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека сообщил о том, что это бандитское объединение взяло под свой контроль учебные заведения в 18 регионах России, в том числе в Бурятии, Московской, Челябинской, Ульяновской и Тверской областях, а также в Забайкальском и Ставропольском краях.
На заседании в Госдуме РФ в июне 2017 представитель МВД Евгений Дубов сказал, что «никакой организации нет». В ответ старший помощник председателя Следственного комитета Игорь Комиссаров резко сказал:
Я говорю, знаете, тут такое ЧП случилось, ребенка малолетнего изнасиловали здесь в интернате. Мне говорят: вы знаете, у нас в каждой школе есть в Забайкальском крае столы для опущенных. Вот это все подтвердилось. То, что в каждой школе есть общак. Почему вы об этом не знаете?"
Голодец, Клинцевич, губернатор Перми, министр образования и вы все, кто хочет откупиться от порезанных детей «мерами безопасности» и металлодетекторами, натащив в школы еще больше ненужного металлолома и мужиков в черном…
Ну скажите, вам же реально пофиг, просто - пофиг, на то, что творится там, в этих школах? Кто и как там растет, кого слушает и как учится. Каких шлюх и фриков смотрит по телеку, какую дрянь заказывает из китая или по вайберу «соль» на школьном заборе. Школьники вполне себе знают, если родители не пристроят - деньгами, знакомыми или еще как-то - то ни нормального универа, ни работы, ни квартиры не светит - ничего.
Я была на Фестивале молодежи в Сочи - умница Греф нам рассказывал, на левом фестивале, в год столетия революции: хотите быть успешным капиталистом - пашите по 20 часов в сутки, не жалейте себя и конечно, не все, но способный - пробьется.
А остальные? То есть, почти все? Ипотека, кредиты, коллекторы, работа день и ночь, продукты из «Дикси» и куча болячек в 30 лет. Футбол, доска Солженицину, Матильда и гордость за советский баскетбол с бутылкой пива и попкорном.
Ваши то дети - хорошие, красивые, умные, МГИМО или Англия, говорят на трех языках, тяжелее инстаграма в руке только лыжные палки на красивых склонах - вы же реально думаете, что оградили их от нас - элитными школами, ЧОПами, заборами, тонированными тачками?
И сами огородились - паспортами, гражданствами и виллами на теплых морях, продавая, выделяя и распиливая.
Вы действительно думаете, что получится отгородиться?
Не придут ли однажды дети, лишенные вами будущего к вам, и вашим элитным отпрыскам? С вопросами и совсем уже без желания слышать какие-то ответы.
Дело то совсем не в металлоискателях…
Когда в системе образования насаждается педология и человек рассматривается как сугубо биологическое существо оторванное от социума, не стоит удивляться, что жизнь в стенах учебного заведения, порой, напоминает джунгли, где каждый биологический индивид сам за себя. Всё это следствие общественно-экономических преобразований произошедших в 1991 году.
«Я еще раз повторяю - педологии я боялся настолько, что в своей книге ни разу не упомянул слова «педология», тогда как фактически моя борьба была с педологией и с педологическим уклоном в педагогике.
В чем заключается педологическая работа в педагогике? Коротко говоря - в том, что ребенок берется совершенно отдельно, как обезьяна или кролик в биологическом кабинете, и рассматривается при помощи разных искусственных форм наблюдения, иногда оторванных от жизни, оторванных от коллектива, от широкого общественного движения и не диалектически, этот ребенок рассматривается, и естественно в таком случае, что картина получается не социальная, а биологическая."
© Антон Семёнович Макаренко.
В связи с трагедией в Перми вспомнилась только одна цитата из нашего фильма. Помните, И. Фрумин (нынче большая фигура в ВШЭ, а в 1992 - перспективный антисоветский педагог из Красноярска) в статье «Кухаркины дети» задается вопросом:
.
«Выгоняя чужих детей из школы на улицу, мы подкладываем мину под собственный покой: под жизнь и безопасность своих детей. В каких подъездах ждут с ножами отсеянные нами дети?»
.
Пророческие слова. Вот только разве не те же пророки, не те же апостолы рыночных отношений сделали всё, чтобы начали сбываться их самые жуткие кошмары?
Ох, начиталась о «Последнем богатыре» много чего.
Фильм отличный, не мешайте, тупые мракобесы, наслаждаться веселым развлекаловом. Потому что в былинах было всякое, надо знать первоисточники - ну и всякое такое.
Проблема лишь в том, что я как раз филолог, а не ракетчик. Преподаватель фольклора у нас был лучший. Ветеран, кстати, ВОВ. Разведчик.
Хотите «по-научному»? Хорошо.
Былина - это героический эпос. Быль (этимологию слова-то понимаете?) Песня. В эпосе есть пафос, почти нет иронии с юмором. Илья, Добрыня и Алеша - персонажи эпоса. В нашем эпосе герои редко решают личные задачи. Они всегда защитники: земли русской, русских, святой Руси. От чудовищ (змееборцы), от разбойников, от иноземцев. Во многих случаях герои былин имеют реальных прототипов той или иной степени достоверности.
Сказка (волшебная сказка) - небылица. «Сказка - ложь». В сказке персонаж решает личные задачи. Чаще всего - ищет и находит себе тетку. Юмор не только допустим, он желателен. (Тут надо понимать, что юмор изменчив - юмор наших предков у нас вряд ли вызовет особую улыбку). Никаких реальных прототипов герои сказок не имеют, никто их и не ищет.
Водяной, леший, баба Яга, Кощей, царевна-лягушка
При этом эти жанры как жанры устного народного творчества давно мертвы.
Однако есть сухой остаток. От былин - не литература, а картина Васнецова. Она и есть застывший фундамент русской политической нации. И трогать этот фундамент не решался позже никто, включая большевиков. Пьеса Демьяна Бедного «Богатыри» (1936) вызвала жуткий скандал. С передовицами в газетах и всяким таким. Пролетарскому автору так дали по шапке, чтобы он не забывался, что мало не показалось. Не трожь в предвоенное время то, в чем ни ухом, ни рылом.
Поэтому речь не о самих былинах, а о том, что от них осталось в коллективном бессознательном.
(Кстати, если уж мы говорим о былинах, то есть былина, в которой на самом деле появляется сын Ильи Муромца. Муромец в итоге сына убивает и слез над ним не льет - вот такие дела).
Фильм «Последний богатырь» - типичная волшебная сказка. Со всеми её атрибутами. Главный герой обретает себя и находит любовь. Точка. Но не классическая сказка, конечно, авторская.
Так и можно было в ней обойтись без героев эпоса? Да запросто. Не прострадало бы ничего. Ни сюжет, ни образы, ни сборы - вообще ничего.
Зачем тогда в этом фильме конкретные богатыри? А хрен его знает. Просто потому что. Чтоб «було». Зрителя надо удивлять. А как удивить без особых творческих затрат. А вот: «Все думают, что Добрыня - положительный герой, а он - гыгыгы - мерзавец». Бинго.
Обратите внимание, что население в волшебной стране Белогорье отсутствует как класс. Нет его в принципе. Есть подлец Добрыня, есть его сука-жена, есть его дружина (трусы, садисты, воры и подонки все), но обычных людей нет. Даже маленькой массовки. Нет ни крестьян, ни купцов, нет кузнецов, - никого. Кого там защищали богатыри? Нет никаких русских, никакой святой Руси, ничего этого. Людей нет. Откуда там Алеша Попович, если нет ни церквушек, ни попов? Пейзажи фильма взяты прямо из «Властелина колец». Это не типично русские пейзажи. Горы. Известное дело, картинка-то получше. Но уж тогда бы брали и остальное. «Властелин» населен людьми, жителями, женщинами, детьми, - так густо, как только возможно. Понятно, кого и зачем защищают герои. Сказочный мир «Последнего богатыря» - это пустота. Подданых нет. Отсюда и вся история с богатырями выглядит притянутой за уши.
Почему так произошло. Собрались какие-то масоны в Лондоне на сходку и с сатанинским смехом, потирая потные ручки, сказали: «А давайте им уже и мифологических героев очерним? Вот это вот безусловное испохабим?» Да нет, это ерунда. Создатели фильма не желали ничего дурного. Они просто хотели развлечь публику и заработать денег. Ни в том, ни в другом нет ничего плохого. Более того, создателям это удалось. У них есть талант, но понимания того, что они делают - нет. И ответственности - нет. Такие сейчас в мире тенденции.
Более того, если бы я знала, что этот фильм - исключительно для взрослой аудитории, а детям он будет неинтересен, то я бы слова не написала вообще. Поднимать очередной политический фильмосрач на ровном месте - была бы охота.
Но это фильм для семейного просмотра. И сделан по всем канонам. В таких фильмах ориентируются прежде всего на младшую часть аудитории, на детей. А взрослые идут по остаточному принципу. Если взрослые на стенку в кинотеатре не полезли, не сдохли от тоски, не почувствовали, что совершили подвиг ради своих детей - то уже и хорошо.
Поэтому фильм сделан грамотно. По учебникам. Не шедевр, не новое слово, но крепкий середнячок.
Этот фильм будут часто показывать по телику. На праздниках, на каникулах. Снимут продолжение, потому что первая часть была успешна.
Ну и я вам говорю сейчас как педагог. Эффект от таких фильмов и веселых игр с архетипами - далеко отложен. Но он обязательно проявится.
Мы уже сегодня получили общество, в котором большинство ничего страшного в «подлеце Добрыне» не видит. Плевать. Не видят не только обычные граждане, но и сами творцы - любых политических направлений.
Это же не вопрос цензуры или скандала. Это вопрос инстинкта самосохранения. Иммунитета. А у нас от него, похоже, хрен да маленько.
Подлец-богатырь и язычник под нейтральным флагом неведомой страны в желании потешить собственное эго. Символичненько.
Обычный вечер, веет снег
Над улицей пустынной.
Идет понурый человек
С пакетиком из винной.
Устало светят фонари,
Безмолвная дорога,
И тонут тихие шаги
В развалине сугроба.
Глухой, могучий снегопад
Стеной кромешной тени
Отбросил сотни дней назад
К истоку поколений.
Кругом застыла чернота
Непроходимой бездной,
Как будто жуткие врата
Надежды бесполезной.
Что там в суровой темноте?
Неужто ли расплата?
За предков, сданных налегке,
За брошенного брата.
За рынки хитрых челноков,
Убийства, отжим, рэкет,
За океаны лживых слов
И подкуп человека.
За горе множества семей,
Старушек на помойках,
За тьму бессмысленных смертей
В торгашеских разборках.
За поклонение деньгам
И суеверным страхам,
За разложение и срам,
Глумление над прахом.
За джинсы, жвачку, колбасу
В обмен на честь и славу,
Удар по милому лицу
За пьяную отраву.
Крепчает холод, кружит снег,
Пронизывает ветер.
Враждебный мир, жестокий век,
И путь вперед не светел.
Кто там, в кромешной темноте?
Чьи силуэты встали?
Чьи руки тянутся к тебе?
Холодные… из стали…
За что они желают мстить?
Быть может - униженье…
Но продолжает тихо выть
Проклятое виденье.
За боль разрушенной страны,
Стремившейся к победе,
Хранящей ужасы войны
В неизгладимом следе.
За возмутительный обман
И подлость капитала.
За тот кошмар смертельных ран
Вонючего подвала.
За бандитизм и беспредел,
Насилие и скотство,
За крепостнический удел
И рабское довольство.
Непроницаем мрак вокруг,
Остановилось время.
Не будет больше жалких слуг,
Несущих злое бремя.
Не будет жизней без борьбы
За мир и справедливость,
За сокрушение нужды,
И светлой мысли живость.
Пусть каждый день и каждый час
Имеют смысл глубокий
Для человечества, для нас…
Свободный и высокий!
Пускай движение вперед
К величию и правде
Не остановит свой полет
Во временной осаде.
И знамя счастья всех людей
Взовьется в небосводе
Зарею пламенных идей,
Звездой мечты в походе.
Обычный вечер, веет снег
Над улицей пустынной.
Идет понурый человек
С пакетиком из винной.
Устало светят фонари,
Безмолвная дорога,
И тонут тихие шаги
В развалине сугроба.