отродясь не бывало во мне никакой совершенно души.
соткан в узел предел моих чувств и зажат в кулачок.
я кричу «ты мне пой серенады, но об сердце мое не туши
свой искромсанный от болезни любовной дымящий бычок»
на моей голове нет волос - они все в твоей плоти,
они душат тебя по ночам и танцуют на шее вальс.
я кричу своим органам «нойте, хотя бы нойте,
он старается не для меня, он старается лишь для вас»
на руках нет совсем ничего, там пустые нити,
из которых плетешь ты мне узел для шеи моей.
люди, вы себя от меня сберегите. себя сберегите.
я на вид только что-то прекрасное. глубже - страшней.
на губах моих стынет воск и пекут сигареты.
ты теперь не поешь под окном, ты совсем испарился.
я тебя не ищу. просто мне интересно где ты.
неужели ты быть со мной уж совсем не решился?
я свое нутро обвернула в узел пустот и тьму,
потому мне с тобой не холодно, не горячо.
неужели тебе быть проще всегда одному?
неужели теперь я не значу совсем ничего?
ты приходишь ко мне промерзший и ледяной.
в твоих органах ветер свищет, бушуют моря.
ты кричишь мне «давай же ной, ну хотя бы ной! -
я стараюсь не для твоих органов, а для тебя»
зря ты тут распинаешься - ты не бог и не царь.
я забыла твой силуэт и не помню лица.
можешь только мне поклоняться и восклицать,
почитать меня вяще матери и отца.
зря ты тут распинаешься, ну же, дуй и греби веслом.
я тебя позабыла, не помня твоих громких слов.
я тебя, потеряв и память, к себе б не прижгла,
я к тебе бы к больному и тощему не пришла.
ты подходишь ехидный, злобный и словно больной.
я к тебе подошла сама, ведь меня подтолкнуло что-то.
я к тебе сама подошла и я села рядом с тобой.
я люблю тебя несколько лет,
из которых
не помню
ни года.
я ненавижу вокзалы. вокзалы.
каждый из них режет острым, вонзая не быстро.
каждый из них мне нанес кровавые раны,
что не нанесет ни один опаснейший выстрел.
я ненавижу вокзалы. бьют по лицу. больно. никто не жалеет.
бьет по лицу ветер не встречи с тобой, мой отец.
руки от холода чаще, все чаще немеют.
папа, вокзалы подобны мне смерти. при виде них я - мертвец.
сколько увижу я стран? сколько поездок будет? сколько я раз не увижу средь толп твой пронзительный взгляд? сколько еще пассажиров на остановках прибудет? сколько раз там не увидит никто вместе нас?
знаешь, мне верилось, папа приедет. знаешь, я знала «всему ведь свой час». я никогда не рыла поглубже и впредь
и сейчас
там не увидит толпа обнимающихся нас.
иду по аллее. воздух холодный. больно дышать. люди встречают кого-то, кто-то приехал.
а мне осталось и так с осознанием спать,
приехать не сможешь. давно ведь отсюда уехал.
понимаю.
понимание рвет волосы клочьями, сжигает и вновь все покругу. понимание в вены врезается колко и остро. понимание тянет вниз и никто не вправе подать мне руку. ведь уже поздно. я обессилена. руки в рукав. прячу шрамы. от понимания только кровавые раны. я обессилена. трусость съедает до самого. бьет очень больно.
встречи не будет.
осознание этого ноги сплетает в одну, заставляет бежать. и я карабкаюсь по полу, колени в избитых, руками ничем не помочь. и будет ли день или ночь. все к нулю. никого на помощь не стоит ждать. никто мне не сможет помочь.
кроме тебя.
только ты в силах предотвратить мою борьбу с моим внутренним. только ты знаешь, где надавить и притронуться. только ты разбираешься в моем путанном. только ты понимаешь то, в чем никто никогда не пороется. разгребать мой бардак в голове - твоя ноша. помоги мне пройти остановочный данный путь. и теперь привелегия эта совсем не наша. а твоя. не позволь мне с пути свернуть.
на меня смотрели как на самого дикого изверга,
смотрели так удивленно, как смотрят на призрака,
как будто бы я была из тех самых избранных,
как будто бы я была тем, что виднеется изредка.
меня не искали по самым шумным тусовкам,
не искали средь самых изящных красоток,
не искали по людям, играющих роли массовок,
потому что всегда добиралась сама до высоток.
меня провожали взглядом, встречали - тоже.
просто ничем я на них не была похожей.
просто меня пожирали взглядами эти рожи.
и видно же,
как желали меня уничтожить.
вроде в лицо - одно, за спиной - вонзят ножевых.
вроде пытались оставить меня в живых.
я подыхала, как умирает множество пожилых,
но не от смерти своей, а от рук чужих.
как бы ничтожно не было - зависть сжирает
так, что не видно ни круга, ни дна, ни края.
я никого из них не страшусь и не избегаю,
потому что другая.
потому что совсем я другая.