— Принцип неравенства создает почву для самодовольства во всех слоях. Верхние довольны тем, что они получают больше средних, средние — тем, что получают больше нижних…
— А чем же довольны нижние? — спросил я.
— Ты разве не встречал людей, которые упиваются тем, что они находятся в самом низу? Они всегда могут оправдывать свое неудачничество несправедливым устройством общества, своей исключительной честностью, скромностью и вообще необыкновенностью.
Понятие действительность очень условно. Во всяком случае, для нас она существует только в том виде, в каком отражается в нашем воображении.
Если представить себе все возможные варианты течения нашей жизни, поймешь, что каждый из нас — просто везунчик!
Всё относительно чего-то… времени, людей, поступков.
Для кого-то мы «свет в окне», а кому-то «кость в горле».
- И вот паша обратился к белой: «Говори о своей красоте ты». Одалиска сказала: «Цвет мой - царь всех цветов. Белый цвет - цвет чистоты и непорочности. Цвет розы, цвет снега, падающего с неба. Цвет молока, дающего жизнь животным. Цвет кисеи, которую правоверные употребляют для чалмы. И разве может сравниться с белым цветом черный? Разве ночь может быть ярче светлого дня?»
Когда она кончила, встала ее соперница - черная одалиска - и сказала в свою защиту: «Чернила, которыми передан людям коран, разве не черного цвета? Черен мускус, проливающий драгоценные благоухания. Черен зрачок, о котором так много заботятся, в то время как мало думают о белке. Когда пролетят прекрасные дни жизни, появляется седина. Белый цвет - цвет проказы, бельма, смерти».
«Ну, а теперь говори ты», - обратился паша к тонкой.
И тонкая сказала: «Я стройна, как кипарис. Я легка и воздушна, как ветерок, как благоухание цветов. Я легче скворца, живее воробья. Встаю ли, сажусь ли - прелесть отпечатывается во всех моих телодвижениях. Мои ласки быстры. Я легко могу исполнить все желания моего возлюбленного. Склоняется ли он ко мне, я обвиваюсь вокруг него, как виноградная лоза. Он только хочет заключить меня в свои объятия, а я уж - в них. Как можешь сравниться со мной ты, тучная? Малейшее движение доставляет тебе усталость. Твой возлюбленный вздыхает, а ты едва можешь перевести дыхание. Сон и пища, пища и сон - вот твои наслаждения, толстая».
- «Что ты скажешь на это?» - обратился к полной паша. И та ответила: «Сыщется ли мужчина, который не получил бы удовольствия, глядя на округлые очертания моего пышного тела? Сам Коран восхищается толщиной. Взгляни на плоды, при виде которых у всех текут слюнки, - на яблоко, персик, арбуз: не одна ли у них форма с моими щеками, грудью, животом? Я сияю, как полная луна. Я как чаша, налитая, до краев. Слыхано ли было, чтобы кто-либо просил у мясника сухую кость, а не жирную и сочную мякоть! Ты, худая, остра, как гвоздь. Твои локти и колени словно колючие, засохшие ветки, от твоей тощей груди нет радости ни младенцу, ни возлюбленному. Твой скелет напоминает о смерти, а не о радостях жизни! Хвала и благодарение аллаху, что он явил на мне свою благость, создав полною!»
- Вот как спорили о своей красоте четыре невольницы, - окончил евнух.
- Чуда хочу! Ну нельзя же только есть, спать и работать!
- Бывает, нормально есть, спать и работать - уже чудо…
Русь начала выкидывать старых богов в 988 году и никак не может остановиться.
Сегодняшние убеждения оказываются завтра заблуждениями, наука -
суеверием, героизм - преступлением, простота - воровством, подлость -
благородством. Послезавтра все вновь поменяется местами.
Всё относительно… Без отношений - никуда.))
Двуличный человек напоминает грязную лужу… не смотри, что облака отражаются…
Люди порой платят страшную цену за свою меркантильность: они несчастны, даже если скрывают это и на людях держат лицо. Я хочу рядом с мужчиной чувствовать себя настоящей женщиной. Ненавижу выражение «сильные женщины». Моя покойная бабулечка всегда говорила мудрую фразу: «Сильных женщин не бывает, сильными они становятся от безысходности». Для меня важно, чтобы меня любили со всеми моими капризами, рыданиями и взбрыками. Поэтому я вовсе не сильная женщина, постоянно плачу.
Если даже он осужден, не будучи виновен, то он виновен, будучи осужден; ничто от этого не меняется.
Хотя может быть иначе: может, наше время кажется тяжелым и неспокойным для нас (…) мы все легко поддаемся внушению, всякая эпоха содержит в себе пугающее обещание катастрофы.
Человеку свойственно верить, что с ним не случится ничего сверхъестественного, что несчастья происходят с другими.
Когда свобода исчезла, остается еще страна, но отечества уже нет.