***
Я поклонюсь на все четыре,
На все четыре стороны,
Не в первый раз в подлунном мире
Прощенья просят без вины.
Прощенье нужно для прощанья.
От века так заведено,
Чтобы сбывались обещанья
И превращалась кровь в вино.
И всё решу я сам с собою
Навеки - в несколько минут.
Не рифма - сердца перебои
Мои признанья оборвут.
И музыка, и свет,
и ранняя весна,
и женский силуэт
у ясного окна,
и жизни мерный ход
и мысли плавный бег…
Как странно: тает лёд,
и счастлив человек.
И увязла мечта в долгом омуте дней
словно муха в резиновом клее.
И по улицам осени души людей
гонит ветер, как листья в аллее.
***
Условия диктуются не мне.
В угодиях космической природы
мордовороты и перевороты
сойдут за удобрение вполне.
И за окном прозрачной черноты
еще не раз улыбка снисхожденья
отметит убежденья, заблужденья
и фейерверк победной суеты.
Я иду по дороге, полной грудью дыша.
Мне дышать хорошо, да и грудь хороша.
Солнышко моё, сейчас мне очень сложно…
С тобою день, а ночью ждать.
С тобою разлучиться невозможно,
Мы утром встретимся опять.
Меня ты няньчаешь надеждой,
Меня ты балуешь мечтой.
Я снова забываюсь, как и прежде,
Я снова радуюсь с тобой.
Твои лучи наполнят меня лаской,
Я буду сильной и живой.
Меня спасало, солнце, не однажды,
Только гори и будь всегда со мной.
Ангел - тот, кто видел самый темный мрак, но всё равно продолжает нести с собой Свет.
Ты видишь, - падает звезда.
Ты слышишь, - ветер завывает.
Куда-то мчатся поезда.
Кого-то, кто-то забывает.
И не понять, а что и, как.
Быть может это просто время,
Где ночь не ночь, а просто мрак
Несет в наш путь пустое бремя.
Вчера ещё он был живой,
Сегодня слёзы над могилой…
Вчера я был ещё слепой,
Сегодня вижу с новой силой.
И не боюсь ступать туда,
Где страх держал, где колотился.
Где под туманом города,
Где слёзно Господу молился.
И вот стою над тишиной,
Вдали лишь ветер завывает.
Стою и радуюсь, живой!
А где-то, кто-то умирает…
И жизнь проносится в глазах,
Вот вижу падает звезда,
А где-то там, на всех парах,
По рельсам мчатся поезда.
А где-то там ломая тишь,
Над миром ветер завывает…
Вчера ты жил, сегодня спишь
И над тобой душа летает.
Порой, лежащее на поверхности имеет скрытые причины
Не пишется… На сердце межсезонье.
Стою у приоткрытого окна
И согреваю чашкою ладони…
Эспрессо… Утро… Я… и тишина.
А с крыши дождик льется струйкой тонкой,
Напоминая чем-то о тебе.
… Захочется обычной стать девчонкой,
Не знающей о жизни и судьбе…
Чтоб встретившись в фойе кинотеатра,
(На «Маленькую Веру» взяв билет),
Ты на меня украдкой (виновато),
Смотрел… когда погаснет в зале свет.
Смущаться и шептать подружке что-то:
Кто он, вот тот, в пятнадцатом ряду?
… а чувства набирают обороты -
С тобой за ручку из кино иду…
Фонарь моргает… и ещё немножко…
Мой дом… и мама… и на кухне свет…
Ой, мамочка, его зовут Серёжка…
Она пусть улыбнулась бы в ответ.
… Не пишется… Всё дело в непогоде.
Июньский день на редкость непогож,
Но всё проходит… всё всегда проходит…
Эспрессо… Утро… Тишина… и дождь…
Всё обойдётся в лучшем виде.
Не спорь. Дыши. Прими урок.
Выходит срок любой обиде,
И жизнь - длинней, чем этот срок.
Пообомнётся, поостынет
И вдоль пойдёт - не поперёк…
А там беде или гордыне,
Чему-нибудь да выйдет срок.
И отодвинется. Отыдет.
Отбередит. И, тратясь впрок,
Не снизойдёт к былой обиде
Душа… Но дай, но дай ей срок!
У человека тайна есть,
не надо в эту тайну лезть.
Желает неслучайно
остаться тайной тайна.
Не жаль, когда и там, и тут
про жизнь твою базар ведут,
но только бы детали
в углах не смаковали.
И тайна селится в душе
на самом верхнем этаже,
где нет чужого взгляда,
а в душу лезть не надо.
Золушка сбежала по ступеням,
Туфелька упала и лежит…
В воздухе, до одури весеннем,
Лунный свет искрится и дрожит.
Золушка, она не виновата
В том, что не принцессой родилась.
Бьют часы двенадцать раз набатом,
Бьют часы, над Золушкой смеясь!
Вот остановилась отдышаться,
Не поймёт: то сказка или быль?
Только вмиг волшебницы богатства
Превратились в призрачную пыль…
Принц же пробежал и не заметил,
Он-то ведь не нищенку искал.
В жизни нашей ах, какая редкость! -
Сказочный, безоблачный финал…
***
Мне в жизни часто не везло,
И чётко знаю я,
Что можно ВЫЖИТЬ всем НАЗЛО,
Но ЖИТЬ НАЗЛО нельзя.
2 сентября 2008 г.