А, много ль для счастья, для женского надо?
Хватило бы ей - восхищённого взгляда,
Букетика первых весенних цветов
И сказанных робко - волшебных трёх слов…
Одеть по фигурке вечернее платье,
Браслетом ажурным украсить запястье,
Оставить тревоги, волненья забыть
И лишь для него - королевою быть…
А, много ль для счастья для женского надо?
Пройтись по аллеям тенистого сада
С тем - самым достойным из тысяч мужчин,
Кто - друг и кто - сердца её властелин…
Смеяться - задорно, заливисто, звонко,
Ласкать и лелеять родного ребёнка,
Укрывшись за сильным, надёжным плечом…
И чтоб не жалеть никогда - ни о чём!
весьма неслабому слабому полу свойственно очень даже неслабо тянуть одеяло на себя, причем постоянно, с упорством носорога и тягловой силой сцепки из двух паровозов. Свойство это вечное и осуждать прекрасных жен за это не следует. Так уж у них устроено. Просто надо понять и смириться. Любая самая задрипанная бабешка в отношениях полов считает себя центром массы, в смысле денежной, да и половой тоже, а мужик для нее нечто вроде прилагательного, которое предназначено для устроения ее очень непростого простого женского счастья. Посему существо это, в смысле зачехленный ею мужичонка, постоянно должно ей то, да се, и конца и края этим то да се нет, пока окончательно не загонит его в гроб, или пока он не выдержит и не сбежит сам. И вроде бы на первый взгляд правильно, в смысле, что надо ей то да се, ибо в дом и для семьи, но будто вам на ноги повесили пушечные ядра, на душе погано и что характерно, никак не отвяжешься, потому что дети.
Весьма неслабому слабому полу свойственно очень даже неслабо тянуть одеяло на себя, причем постоянно, с упорством носорога и тягловой силой сцепки из двух паровозов. Свойство это вечное и осуждать прекрасных жен за это не следует. Так уж у них устроено. Просто надо понять и смириться. Любая самая задрипанная бабешка в отношениях полов считает себя центром массы, в смысле денежной, да и половой тоже, а мужик для нее нечто вроде прилагательного, которое предназначено для устроения ее очень непростого простого женского счастья. Посему существо это, в смысле зачехленный ею мужичонка, постоянно должно ей то, да се, и конца и края этим то да се нет, пока окончательно не загонит его в гроб, или пока он не выдержит и не сбежит сам.
Ради женского счастья
и детских пелёнок…
любая красавица раздвинет ноги,
чтобы был у неё её ребёнок.
С улыбкой и любовью