Избавь от одиночества вдвоём.
Я в этом тесном мире задыхаюсь!
Давай мы вместе, мужество найдём,
друг-другу в равнодушии признаться.
Сбегу от одиночества вдвоём!
В страну другую улечу без спроса!
Обиду позабыв, ты всё поймёшь.
И мне спасибо скажешь… через годы…
Я тебе всего лишь любовница,
Ни жена, ни красавица, умница.
Я по жизни твоей как поломница,
Мысли кружатся, счастье рушится.
Дни скользящие в прах разлетаются,
Вроде пыль, а так ранят осколками.
Я с другим, ты с другой - прикрепляется
Понимание в сердце иголками.
Ты сегодня меня обнимаешь,
Крепко, сильно, как будто боишься.
Всю до дна ты меня выпиваешь,
Как же мог ты так глупо влюбиться.
Просто гнать от себя даже мысль,
Что пора все закончить и сдаться,
Без тебя ни дышать и не выжить,
Заставляя себя улыбаться.
Каждый день в суматохе событий
Отпускать, возвращаться. и снова,
Ни оков, ни преград, ни укрытий,
За тобой даже в омут готова.
И с упорством себя убеждая,
Ждать тебя день за днем по привычке.
И по глупости все принимая,
Все упреки, капризы, различья.
Только утром, проснувшись однажды,
Просто так, без причины и цели,
Утолив в себе дикую жажду,
Вновь с тобой оказаться в постели…
Как стрела в сердце мысль проникает -
Мы друг другом уже отболели.
Легкость душу внутри наполняет -
То, что есть, ведь не то, что хотели.
Да, неведомо, что же там дальше.
Как бы ни было, боль остается.
Только помним, как было нам раньше…
Если наше, то это вернется.
Я не прощаю - нечего прощать.
ты был собой, и я была собою.
благодарю за то, что дал дышать
возможной, но несбывшейся судьбою.
за то, что оба разрешили быть
земной любви и неземному счастью,
за то, что ты посмел меня открыть,
за пульс, взорвавший вдребезги запястья,
за все мои «как будто в первый раз»,
за роскошь быть распахнутой кому-то,
за дрожь Вселенной в эпицентре глаз
и за твое мальчишеское «круто!»
я не прощаюсь. что моей душе
подарено, останется со мною.
и пахнет драгоценное саше
едва заметно новою весною…
Опять канонизация шалав.
Ну, неужели мир еще не понял,
Что стервы любят кошек, рыбок, пони,
Конфеты, шмотки, цацки, зеркала.
Но не мужчин! Мужчин они хотят.
До одури, до дрожи, до истерик.
Они - рабыни собственных мистерий,
Циничные, прожженные. Хотя…
Они хотят не просто соблазнить.
Они хотят по каждой капле выжать,
Так, чтобы сердцу трудно было выжить,
Порвав аорты шелковою нить.
Они хотят любви. На час? На два?
На день? На сутки? Нет, на годы бреда.
Их кредо… - а у стерв бывает кредо! -
Ни мига передышки не давать.
Они целуют медленно, чтоб жгло,
Чтоб красные круги в глазах рябили.
Позвольте-ка, Вы стерву не любили?
Тогда понять Вам будет тяжело.
Вы не любили стерву? - Жили зря,
Посредственно, размеренно, безлико.
Ведь стерва - страсти главная улика,
Ее с другими не поставишь в ряд.
Она подобна старому вину,
Что терпкостью дурмана тянет нервы.
Шерше ля фам - о да! Ищите стерву!
И Вы не пожалеете, клянусь
«О времена! О нравы!»
(Выражение Цицерона, которое очень интеллигентным людям заменяет мат…)
Рома приехал на рынок продавать свою тройку БМВ.
Машина почти новая и цена не задрана, так что покупатель нашелся быстро.
Качок лет тридцати, в шлепанцах, в спортивном костюме и с барсеткой подмышкой. Качок начал было торговаться, но Рома молча показал пальцем на строчку в объявлении под лобовым стеклом - «Без Торга!»
Делать нечего - «лимон» двести, значит так тому и быть.
Ударили по рукам, продавец взял десять тысяч залога, попрощались до завтра и разъехались.
Наступило завтра.
Рома подъехал к магазину, его уже ждал покупатель. Но что это? Вчерашнего качка - матершинника и балагура, было не узнать.
Строгий черный костюм, темная рубашка, а на рукаве пиджака еле заметная траурная повязка.
Он смотрел в одну точку, как будто мыслями был где-то далеко. Говорил медленно и рассеяно:
- У меня вчера отец умер… и… но все равно, я куплю эту машину, пусть он хотя бы там порадуется… Вообще-то это был подарок для него.
Отец всю жизнь мечтал о настоящей машине, но сорок лет ездил на своем убитом запоре, и вот, когда его единственный сын смог… (Покупатель догнал и растер сбежавшую из глаза слезу и после паузы продолжил) Братское сердце, только тут вот какое дело… гроб, морг, венки, землекопы, короче мы вчера с тобой сговорились на миллион двести, а у меня вот - две пачки - это лимон и вот еще ровно сто семьдесят одна тысяча и вот, в кармане последние десять рублей - все. Такие дела, браток.
Тут у черного человека зазвонил телефон, он спрятал деньги обратно в барсетку, взял трубку и сдерживая слезы сказал:
- Да, спасибо Вам. И Вы держитесь.
- …
- Похороны завтра. До встречи тетя Зина.
Сунул телефон в карман и с надеждой спросил у Ромы:
- Ну, что, по рукам?
Рома:
- В каком смысле «по рукам»? Мы еще вчера ударили по рукам и договорились на миллион двести.
Черный мужик замер в отчаянном удивлении, как будто ему плюнули в лицо:
- Что ты за человек такой? У тебя что, не было ни матери, ни отца? Ну видишь как получилось - отец умер, не каждый день такое переживаешь. Не дай Бог никому… Неужели мы будем спорить из-за…
Рома неожиданно перебил:
- Из-за двадцати восьми тысяч, девятисот девяноста рубликов. Спорить мы конечно же не будем, главное, чтобы они были, а раз их нет - то и нет, приятно было познакомится и примите мои искренние соболезнования, привет тете Зине… Пока.
Покупатель встрепенулся:
- Как это пока? Сначала залог верни и дай тебе Бог не испытать того, что испытал я и желаю никогда в жизни не встретить такого черствого человека, как ты…
- Благодарю за пожелание, а причем тут залог? Залог остается у меня, Вы же передумали покупать мою машину.
Убитый горем человек вспылил:
- Как это передумал?! Вот же я пришел, несмотря на горе, деньги принес - это ты зажался и продавать не хочешь!
Рома:
- Я конечно очень уважаю Ваше горе, но между - «передумал» и «денег не хватило», нет никакой принципиальной разницы.
Черный человек глубоко задумался и внезапно заматерившись, вдруг расплылся в широченной улыбке и подмигнув сказал:
- Непроканало…
Аккуратно снял с рукава черную повязку и вытащил из пакета с деньгами тысячу десять рублей. А вместо них всыпал обратно, заготовленную стопочку купюр и игриво сказал:
- Итого, с десяткой залога - ровно «лимон» двести - как в аптеке. Ну что, пойдем оформлять? Ты не взыщи по поводу этой «заморочки», ничего личного, только бизнес. Каждый крутится как может. А батя мой, еще всех нас переживет… Но ты реально меня удивил - у человека горе, а тебе все по барабану…
Рома:
- Так я сразу понял, что у Вас никто не умирал.
- Как понял, рубашка не черная?
- Нет, вид у Вас, как раз довольно кладбищенский, даже сиротский. Проблема в том, что по профессии я кинокритик и не обижайтесь, но говенную игру бездарного актера чую за километр. Садитесь - два.
Простите великодушно, ничего личного, только бизнес…