Мне не нравится мой город, мы как два государства, я маленькое, а город большое. Иногда от его обид слеза катится по щеке, не та слеза, что катится от холода души, чтоб не замёрзнуть, нет, это совсем другое, я часто вижу, как город, прикрываясь редким дождём, стелет свои слёзы перед ногами, как подстилает коврик под обряд венчания с той девой, что будет идти навстречу под зонтом, и улыбнётся, чтоб обойти тебя. Всё просто, но как торжественно. Шли по своим делам он и она, и тут бах! на одно мгновение встреча взглядов, не готовых к этой встрече. Множество эмоций, они как на мгновение сцепляются друг с другом и тут же размыкаются. И что вы хотите сказать, что ничего в душе не остаётся? Остаётся. Живое всегда остаётся. Живое всегда оставляет возможность им насладиться, получить радость. И удовольствие. Последнее отличается от радости. Я видел, как в удовольствие трое полицейских избивали двух южан, оно течёт только в тебя, им не делятся, а радостью хочется поделиться. Как и плачем. Плачем больше. У нас самый плачевный народ в мире, в том смысле, что его вечно сопровождает собственный плач. Да, есть народы, у которых слёзы от смога, а мы от него не плачем, мы плачем от души. Берём и плачем, много для плача находок подкидывает TV, нет-нет, да и всплакнём у камина виртуального от того, что богатые тоже плачут. У нас миллионы бедных плачут из того, что плачут богатые, а это лишь к тому, что бедные тоже плачут и берут бразды правления плачевности народной простым численным превосходством. Так вот и получается, что микробы а-ля плач заражают окружающий воздух, ты его вдыхаешь, и болеешь потом хандрой предводителя невидимого войска, во имя которого ты должен совершать немыслимые подвиги. А я во имя себя давно не совершал подвигов. Это как? Мне этим очень не нравится мой город.
А что Вам нравится?
В нём жить.