В городе час-пик.
Сижу в генделе.
Как мне жить, среди вас,
Люди-нелюди.
И не думал сукой стать,
Но сложилось так.
На чердак оправдания.
Надоело ожидать ожидания.
И не хуже всех.
Тут - как сложится.
Что не встанется, то скукожится.
Не ищу я больше себе
Оправдания.
Загадаю, в последний, желание.
..А если ей становилось страшно
И одиноко в чужом раю,
Она надевала его рубашку,
Как броню.
Сандал и пачули - его кольчуга,
Сплетение запахов - оберег.
И все ее демоны, их почуяв,
Пускались в бег.
А в сердце, закрытом на сто замочков,
Несмело взрослела ее печаль
О том, что она родилась в сорочке
С его плеча.
..сидит весь, надутый, глазами сверкает, кулаки сжал, вот-вот рявкнет на тебя, что стены вздрогнут. а ты ножкой так бдемс-бдемс, туфельку на носочке держишь, не паникуешь. А чего паниковать, так и хочется сказать, мол, ну кто так злится, кто так желваками бесится вообще, кулаки кто так жмет, м?! Вот веришь, разожми я сейчас поцелуем кулачище это, там на ладошке маленький воробушек будет сидеть, птичка-тепло.
И он, щурясь от едкого табака, глядит в упор,
Открывает душу, петли скрипят навзрыд:
-Я тебя, дуру, не ждал, не звал, тем более не держу,
Если считать, что держат, зажав затвор,
Если считать, что воском палЯт свечу,
Я тебя так не держу.
Дыши, дорогая, дыши.
Мне тебя, радость моя, не обещал никто,
Мне не пророчили сладкого до обжорства и Я уж оскомину на ином наел, нагулял гастрит.
Знаешь, что значит подставленное тебе плечо?
Значит, кидайся в него уютно и ничего,
Ну ничегошеньки в голове своей не крути.
Сколько тебе меня уготовано - столько я Буду искать под утро губами тепло,
Локоны поправлять, исчисляя твои мурашки.
Тихо смотрю на этого дурака,
Пуговицы кручу на его рубашке.
И утыкаю носик в дарованное плечо.