Был День шестой. В борьбе со скукой
Имелись первые победы.
И Он уже над глиной руку
Занёс, наметив до обеда
Ударно вылепить Адама,
Но вдруг представил на секунду
Века страданий, боли, срама…
И эту кровь, и грязь повсюду…
В который раз предавшись сплину,
Он подчинился мыслям чёрным
И раздражённо бросил глину:
«Да ну, какие люди к чёрту…
А ну, на стол подайте блюдо!
Я ждать бифштекс не буду вечно!".
…И было на Земле безлюдно,
Но не было бесчеловечно.
Люди относятся к тебе не так, как ты заслуживаешь этого, а настолько, насколько способны.
Есть люди, как карандаши,
Крепки и очень Остро-Умны.
Со стержнем, вроде бы, внутри,
Незаменимы и структурны.
А есть, как ластик, люди тоже,
Всегда стоят настороже.
И где начертано негоже -
Он тут как тут, весь в неглиже.
Исправит, удалит, почистит,
Оплошность на себя возьмёт.
И снова карандаш - напыщен,
И вновь по чистому идёт…
Но…
Среди людей найдутся и такие,
Которые, без лишних праздных слов,
Берут рукою карандаш и пишут,
Души своей весь излагая зов.
А если уж погрешность допускают,
Берут тогда же ластик с дальней полки.
И если кто-то стержень не поточит,
То крепкий карандаш навек умолкнет.
Во младенчестве считал себя обладателем всего и был доволен этим «всем».
В отрочестве недовольство распространялось только на родителей - остальной мир манил и устраивал.
В юные годы со всем миром сражался, пытаясь при этом всему миру понравиться.
В молодости фрондерство начало перерастать в комплексы, а рефлексия порождала страх - как бы кого опять не обидеть.
В зрелые годы, залезая в Фейсбук пережил эволюцию: от телячьего восторга по поводу потока приглашений дружить до спокойной радости, когда тебя, наконец, начали удалять и банить…
Стал, наконец, посмеиваться над собой.
В старости…
Пара-тройка настоящих людей рядом, воспоминания и здоровый юмор? Уже неплохо…