Для того, чтобы полюбить жизнь такой какая она есть, ты очень должен полюбить себя в ней.
На жизнь нужно смотреть только влюбленными в неё глазами!
Тогда она может ответить взаимностью…
Началась Страстная неделя. В эти дня я часто вспоминаю детство и бабушкин домик во Львове. Почти у самого его порога росло большое абрикосовое дерево, и цветы осыпались на дорожку от двери до калитки. Пока был жив дед, он белил деревья каждый год, красил забор перед праздниками, латал крышу.
Моя бабушка была полькой-католичкой, но Пасху мы всегда праздновали православную. В детстве меня не сильно заботили эти нюансы, я не была воцерковленным ребёнком, хотя крестили меня ещё в младенчестве.
Все атрибуты праздника для меня всё-равно были дома, а не в храме. Помню, как тщательно мы укладывали пасхальные корзинки. Куличи, барашки из теста, писанки, колечки домашней колбасы, корешки хрена… Обязательно свечи и веточки букшпана (самшита). У бабушки были специальные салфетки с ручной вышивкой, которые бережно хранились в шкафу и доставались раз в год, чтобы покрыть всю эту нехитрую снедь.
Опуская само действо освящения куличей, скажу, что дух праздника (и до, и после) витал над нашей улицей неистребимо, в домах, во дворах, и касался каждого, независимо от вероисповедания. Не знаю, где как, а во Львове в эти дни люди становились ближе друг другу. Они улыбались, приветствовали и поздравляли всякого, кого встречали на улице. И всё это было очень искренне, органично и в порядке вещей. Именно эта атмосфера всеобщего подъёма и благости мне вспоминается сейчас, по прошествии времени. В детстве это было несомненным подтверждением того, что все люди - братья и сёстры.
Куличи бабушка пекла в больших железных кружках и в жестяных банках разного размера (от томатной пасты, болгарского зелёного горошка и ещё чего-то, возможно, сгущёнки). Помню, что было несколько больших куличей и целая тьма маленьких. Ими угощали соседей и друзей, а часть несли на кладбище.
И вот об этом я как раз хотела рассказать отдельно.
В воскресенье после пасхального завтрака бабушка всегда ездила на кладбище. Там были похоронены её родители, две дочери, мой дед, братик Андрейка, ещё какие-то дальние родственники.
И вот я помню, как мы собирали «гостинцы», чтобы оставить на каждой могилке по куличику, по крашенному яйцу, по свече…
Это сложно объяснить, но я попробую.
Тогда (да и потом, позже) у меня было ощущение, словно мы идём в гости.
Переступая смерть и ощущение горькой потери, бабушка шла к родственникам так, словно несла им угощение или «передачку». В том смысле, что это не выглядело, как что-то неестественное. Она вот также носила мне в больницу баночки с бульоном и паровыми котлетами. И вот также два раза в неделю она носила продукты пани Касе (старенькой вдове своего дяди).
Я хочу сказать, что тогда, в детстве, я не ощущала большой разницы между тем, живы ли эти люди, здесь ли они или уже «там». Бабушкина любовь и преданность своему роду простиралась гораздо дальше, чем кладбищенская ограда. И это вселяло уверенность, что мир проницаем. И граница, что «делит бытиё на жизнь и на иное» - довольно размыта. А значит смерть - лишь условность.
И где бы ты ни был, к тебе придут любящие и принесут куличик, писанку и веточку букшпана. А если не придут, то помянут в своих молитвах уж точно.
Сегодня моей бабушке исполнилось бы 90 лет. И я очень скучаю.
С Праздниками, бабушка, мой светлый ангел. Где бы ты ни была, ты со мной.
Много слов сказано много слов рассказано
Но мы лишь идём по своей тропе
улицы унесли нас в далёкие края улицы пусты
Они стали лишними в нашей жизни
Кто-то говорил ты постой братан ты главное держись
Кто-то нас кинул кто-то нас покинул в этой жизни
Но не когда нельзя смотреть на этот мир злыми глазами
Горести жизни растут как снежный ком, растопить который…
может только огонь любви… к жизни!
О, Боже мой милый! Как тяжко на свете,
Как жизнь горемычна - а хочется жить,
И хочется видеть, как солнце сияет,
И хочется слушать, как море играет,
Как пташка щебечет, как роща шумит,
Как девушка песню свою запевает…
О, Боже мой милый, как весело жить!
Я только свету покажу ладони
И только солнцу ласку передам.
Все чувства отпущу за ним в погоню
По тихим переулкам, городам,
По звонким нестареющим аккордам,
По переливам в роще золотой.
Я песнь пою победную не гордо,
Но с приподнятой к солнцу головой!
Вопреки… Не смотря ни на что… И благодаря чему-то…Кому- то… Выкарабкиваются…Это - Любовь к жизни…
И будет день, и будет час,
И кто-то вспомнит вдруг о нас,
Случайно в пропасти пустот,
Когда в пространство занесет
Свободной мысли яркий блеск,
Когда под куполом небес
Припомнят нас, таких взрывных,
Мятежных, яростных, шальных,
Нас всех, не ведающих сна,
В чьих душах вечная весна
Добра и звезд, любви и встреч,
Нас, кто берет на хрупкость плеч
Всю тяжесть мира, чтоб успеть
Спасти детей, низвергнуть смерть.
Уставших править чей-то бал,
Вплетенных в вихрь и карнавал
Случайных лиц и срочных дел,
Спешащих разорвать предел
Во всем! Всегда! Сквозь спесь и лень!
Творящих лучший мир и день!
Терзающих себя и всех,
Рождающих любовь и смех…
И будет день, и будет час,
И кто-то скажет вдруг о нас,
Всем сердцем пламенным горя:
«Их жизни прожиты не зря!»
Наталья Кулакова
Любовь к жизни исходит от наших позитивных мыслей, от сюда исходят дела совершаемые нами, которые приносят нам позитивные последствия.
Я - очень счастливая женщина,
И пусть мне немного дано,
В душе я со счастьем обвенчана,
И в клеточке каждой оно!
Снаружи его не увидеть,
В улыбке - не разглядеть,
Мне в сердце живущий трепет
Дает силы ввысь «лететь».
Я очень счастливая женщина,
Мне не за что Бога винить,
Судьбою мне счастье завещано,
Мне в радость - на свете ЖИТЬ!
Жизнь любя легко жить получается без труда.
Я встретился с ним в захолустной пивной…
Небритый мужик за соседним столом
Меня угостил камбалой икряной,
А мокрый бокал - самогонным теплом.
Мужик изложил мне паршивый рассказ
Про дом свой и пса азиатских кровей.
Дом - каменный терем, забор - непролаз,
Стальная рубашка на рёбрах дверей.
А пёс был прекрасен в звериной красе!
Янтарные звёзды в разумных глазах
Светили спокойной заботой на всех.
И солнечный заяц плясал на клыках.
Собачья работа проста, как ядро -
Смотреть за чужими и в дом не пускать.
А тех, кто потащит хозяев добро,
На землю валить и гортань извлекать.
Но, видно, в утробе пошло всё не так.
На свет появился щенок непростой -
С душою похожей на горный хрусталь
И сердцем, мешающим кровь с добротой.
Щенок превратился в огромного пса,
В живую машину для ломки костей.
Да только не мог никого он кусать,
По веской причине - любил зверь людей!
Он радостно прыгал, почти что плясал,
Когда человек что-то псу говорил,
В друзья набиваясь, к ногам подползал,
А может быть, в слуги, поди, разбери.
Он даже рычать на людей не хотел,
Лишь весело лаял шагам за стеной…
За эту любовь и повёл на расстрел
Хозяин собаку в овражек лесной.
Вонзалась лопата в дернистую твердь,
И яма росла, разевала свой рот.
Пёс тихо сидел, шкурой чувствуя смерть.
Два солнца в глазах отражали заход…
Ружьё громыхнуло и пуля ушла
В межзвёздное место - угасла игра…
Умчалась, с обидой, собачья душа,
Туда, где не видно ни зла, ни добра.
***
Я этим рассказом дышу, как в дыму,
Тоскую и злюсь в окружающий мир.
Расчётливо люди живут, по уму -
Не станут задаром убогих кормить.
Я мог бы по капле всю смерть описать,
Что стало бы больно и тошно до слёз.
Но я не хочу, как ружьё, громыхать.
Мне лижет лицо в грустных снах
Добрый Пёс…
- Ах, Клерхен, душа моя, надо радоваться всей этой красоте, а не горевать заранее о том, чего ты можешь не увидеть.
Жизнь без чудачеств-не по мне…
Все Водолеи видимо такие…
Неординарна, броска и горда…
Зачем живу я в этом мире…
Таких, как я не любят никогда…
Не понимают, и не ценят вовсе…
А ведь, без нас жизнь ваша-так скучна
Сплошное ординарное притворство…
Люблю я жизнь во всей своей красе
Люблю красивые наряды…
Вино люблю… и… бурный секс…
А, что ещё для счастья надо…
Люблю я всех своих детей…
Своих собак люблю и кошку…
Люблю моих родных друзей…
И вас всех тоже понемножку…
Люблю я гальку и песок…
Люблю я море, солнце, ветер.
Который прядь моих волос…-
Рыжинкой солнечной пометил…
Люблю смеяться и шутить…
Люблю любить и быть любимой
Хочу Вам счастье подарить…
И просто… попросить прощенья!