Ты говоришь, что наш огонь погас,
Твердишь, что мы состарились с тобою,
Взгляни ж, как блещет небо голубое!
А ведь оно куда старее нас…
Как много о любви сказали люди.
О страсти, что сжигает плоть дотла…
О нежности, что по утрам разбудит…
О страхе обрести, но… потерять.
Как много, как же бесконечно много,
Тех слов, что все устали повторять.
Но как же мало сердца между строчек,
Которого, увы, не всем понять.
Лишь ту любовь мы можем назвать чувством,
Что не пылает, как в ночи костер,
Не измеряется вдруг глубиной безумства.
Любовь — это душевный разговор,
Когда не нужно слов, не нужно красок,
Не нужно всяких бесполезных дел.
Любовь души — компания без масок,
Без обещаний, клятв, амурных стрел.
Быть может, мы с тобой грубы.
Быть может, это детский пыл…
Я понимал — нельзя забыть,
И, видишь, все-таки забыл.
Но слов презрительных чуть-чуть,
Но зло закушенной губы,
Как ни твердил себе — «забудь!»,
Как видишь, я не смог забыть.
Лет через десять, может позже,
На книжной полке дочь найдёт
Мой сборник рифм в простой обложке
И в тайне от меня прочтёт.
Про жизнь артиста и поэта,
Как сцену, кофе я люблю.
Как от тебя ждала ответа,
Как Бога за тебя молю.
Про наши сны, былые встречи,
Как ночью о любви шептал,
Что каждый наш с тобою вечер
Без слов особым в жизни стал.
По строчкам, рифмам взгляд летает,
Нет края у безумных фраз.
И сердце дочки в миг растает,
Лишь только видит слово — джаз.
Про папу стих она читает,
Блеск глаз померкнуть не спешит.
О принце на коне мечтает,
О замке древнем, пусть забыт.
Что на странице будет крайней,
Не смею думать я пока.
Но дочь читает сборник в тайне
О сути тёплого мирка…
Двери на замке. Небо за стальной решеткой.
Ключ в моей руке. В общем, разговор короткий:
Либо я твоя на законном основанье,
Либо я ничья — и до свиданья!
Это не каприз, это, милый, ультиматум.
Миссис или мисс? Я командую парадом!
Если за пять лет ты не смог определиться,
Значит вот сейчас должно решиться!
В комнате нас не найдут ни закат, ни рассвет
В миг, когда тени скользнут на прохладный паркет.
Ведь я решила: нет мужчины в мире лучше,
Нет причин бояться тучи вслед за жгучим праздником любви.
Ведь я сказала: «В ЗАГС в обед, а я на ужин!
Если любишь — будешь мужем. Если нет, то лучше не зови!»
Вопреки судьбе ты теперь со мной обвенчан,
Потому тебе стоит избегать всех женщин.
Сделай только шаг — и он может стать последним.
Помни, я не враг, но ты мой пленник!
В доме, где нас не найдут ни закат, ни рассвет,
В миг, когда тени скользнут на прохладный паркет.
Ведь я решила: нет мужчины в мире лучше,
Нет причин бояться тучи вслед за жгучим праздником любви.
Ведь я сказала: «В ЗАГС в обед, а я на ужин!
Если любишь — будешь мужем. Если нет, то лучше не зови!»
Она живет в своем родном городе, который для нее стал уже давно чужим, потому что ей холодно и одиноко здесь без него. Будто она ищет вечно чего-то, а точнее сказать покоя. Вот и бродит такая потерянная она среди многолюдной толпы. Они все время куда-то спешат по своим важным делам, суетятся, не замечая ее. Будто она совсем невидима для них. Но когда они случайно сталкиваются с ней, не видя ее больших бездонных открытых серых глаз, они прекрасны, но в то же время очень печальны. А еще в них можно увидеть кристально чистую душу ее и безумное одиночество, которое так мучает, хоть она и старается это скрыть в глубине. Но это плохо получается, поскольку это замечали сразу же все те, кто хотя бы на секунду задерживал свой мимолетный взгляд на ее глазах. И тогда они понимают всю глубину боли и доброты, открытости ее души и, конечно же, огромного сердца, которым она так беззаветно любила. Но всё равно они не могут до конца разглядеть масштаб всего разрушения ее небольшого внутреннего мира. Об этом знает только лишь очень близкий круг ее друзей и родных людей. А она мечтала в этих проходящих мимо чужих и абсолютно незнакомых прихожих найти лишь одного. Жадно вглядываясь в их лица с вечной надеждой в душе на то, что однажды она увидит его родные глаза. Того, кто так нужен ей. Конечно, она понимает, что возможно больше никогда не найдет в этой серой массе людей, ничем не отличающихся друг от друга, теплоты его глаз. Потому что он когда-то сам развел все мосты их любви, которые связывали двух таких родных сердцами и душами любящих людей. Между их совсем не близкими и совершенно разными между собой городами. Что его больше сломало — пересуды окружающих его людей или ее слезы обиды на него, за то, что он мало предпринимал, чтобы им поскорее быть вместе. Конечно, она все понимала, что иногда перегибала планку его терпения, но она ничего не могла с собой поделать. Ей было тяжело от того, что его нет рядом, и она не может отдать все тепло своего женского молодого нежного тела ему. Она желала сгорать от любви лишь в его объятиях, засыпать и просыпаться на его плече, и так всю жизнь. Но видимо у него кончились силы бороться за их счастье. И он оставил ее одну, ничего толком не объяснив ей, решив, что так будет лучше для всех. Он понимал, что обоим будет больно, но наделся, что это все пройдет быстро. О, как же он ошибался! Она его не забывает ни на одну минуту, а ее сердце и душа каждый день разрываются снова и снова, когда она понимала, что никаких вестей от него вновь нет. Ей не спится до утра почти каждую ночь. А когда все же вся измотанная, уставшая до предела, она наконец добирается до постели, чтобы упасть в нее и уснуть без всяких мыслей, о нем, все равно она называет тихо его имя и шепчет — Я люблю тебя…
И тени, столкнувшись, ломались,
И смешивал каплями дождь
Твою беспощадную жалость,
Мою обнаженную ложь…
Наверное, мы долюбились
С тобой до последней черты…
Две тени, столкнувшись, дробились
На сотни осколков мечты…
Мне любовь моя приснилась
Тёплым светом на заре,
Надо мной она склонилась
Русой чёлкой в сентябре.
Что-то ласково шептала
О потерянных годах,
Долго нежно целовала
Вкусом мёда на губах.
Я немел в лучах рассвета
И тонул в её глазах —
Изумрудного привета,
Что успел забыть в ночах.
Сон закончился, но знаю —
Получил я сколько смог,
В телефоне в цифрах Рая —
Твой пропущенный звонок…
Говорят, что время — лучший лекарь,
Но не верю в это я, а ты?
Будешь счастлив до скончанья века,
Если за спиной сожжёшь мосты.
Позабудешь о любви сердечной
И признаниях, ласкавших слух.
Но какой-нибудь мужчина встречный
Скажет: «Я Вас, кажется, люблю!».
И опять, всё заново начнётся.
Вот зачем от прошлого бежал?!
Нитку толще и по новой шьётся
Всё, что в ссорах распорол кинжал.
Исправлять ошибки много проще,
Веря в положительный финал.
Ношу тяжкую сегодня сброшу,
Возвращаясь к тем, кто очень ждал.
Никогда мне время не поможет
Душу вылечить от старых ран.
Только с совестью меня загложет,
Что живу, как редкостная дрянь.
Солнце грело вполнакала.
Ветер дул издалека.
Небо низкое лакало
Из Байкала облака.
Компас врал и куролесил,
Показания менял,
И меня по редколесью
Как худую вошь гонял.
Все напасти пересилив,
Перессорившись с судьбой,
Я насквозь прошел Россию,
Чтобы встретиться с тобой…
Выдам черту закладную
За волшебный амулет,
Чтоб от бед мою родную
Уберег на много лет.
Чтобы, как деепричастье
По пятам за запятой,
За тобой ходило счастье
… на цепочке золотой.
В небесах ясно-синих, над водами горной реки,
Где лучи зажигают над снежными шапками гор
Бледно-розовый утра рассвет, где порхают легко мотыльки,
Замирающим эхом раздастся шагов тихий хор.
Над седыми вершинами мирно плывут облака,
Ветер тихий смиренно не смеет нарушить покой
От тебя я, как солнце от гор высока, далека…
И как с небом быть вместе хочу я лишь только с тобой.
Воздух плотен и чист так, что можно потрогать рукой,
И в ладонях зажать солнца свет и прозрачные слёзы…
Как же мне хорошо быть лишь облаком над тобой
Умирать, воскресать и лелеять туманные грёзы…
Я, как птица, взлечу и спикирую вниз с облаков,
Снова взлёт, и паденье… опять поднимаясь до солнца.
Сброшу горя и тяжести цепи хрустальных оков.
И, быть может, спокойствие снова мне в душу вернётся…
Бес попутал, а Бог подначил…
И родители нас зачали,
Будто сразу и не иначе
Друг для друга предназначали.
И зеленой звездой в зените,
Украшая небесный купол,
Нас один на двоих Хранитель
От метелей в цигейку кутал.
Я не там обивал пороги,
Проходил по лесам и долам,
Хоть и верил, что все дороги
Промела нам судьба подолом —
Проложила мостки над бездной,
Подстелила в пути соломки,
А чтоб жизнь не казалась пресной,
Разбросала везде солонки…
И поди разбери, какие
Лучше выбрать из предсказаний:
То ли срочно лететь на Киев,
То ли ты меня ждешь в Казани…
Но, оставив незримый росчерк,
Чтобы проще (зима, весна ли)
Среди всяких случайных прочих
Мы друг друга в толпе узнали…
Она в его врывалась сны
И им вертела, как хотела.
К себе манила пышным телом
И взглядом нежно-озорным.
Она в любовь его звала.
Была доступной и распутной.
А он краснел, смеялся, путал
Все междометья и слова.
А после, с трепетом раздев,
Сорвав запреты и одежды,
Он был неистовым и нежным.
Он целовал ее везде.
А днем, когда ее встречал,
Боялся думать и о малом.
Все в нем дрожало и стонало.
Он улыбался и молчал.
Смотрел на шелк её плеча,
Но, свой секрет хранил отважно,
Так, что она не знала даже
Как хорошо им по ночам.
Copyright: Эману Элька, 2018
Свидетельство о публикации 118082200637
Термометр мой за окошком понизил градус.
Утрами шкала поползла осторожно вниз.
Кончается лето, и скоро повеса- август
Неспешно сорвет календарный последний лист.
Сентябрь красотою своею манИт и дразнит.
Тревожит сердечко и вводит порой в искус
В душе зарождается яркий кленовый праздник,
Где солнце танцует по нитке янтарных бус.
Готовится дача к убранству садов и грядок.
Зовет мать- природа в дорогу пернатых птиц.
Вдыхаю озон я и вкус ароматных яблок,
Зардевшихся словно щеки румяных девиц.
Расплещутся тучи над кронами вечных сосен,
Промоется небо и станет светлей на тон.
Всего лишь неделя. И выйдет красотка-осень
Плясать по аллеям польку и вальс-бостон.
Copyright: Эману Элька, 2018
Свидетельство о публикации 118082306645
Футляр тисненой кожицы работы Бенвенуто —
В нем ловких стрелок ножницы бегут, стригут минуты.
В мешок дырявой памяти как строки завещания
Летят они, а маятник им машет на прощание.
А мы с тобою, будучи не очень-то уверены,
Что до разлуки будущей нам сотни лет отмерены,
Закрыли двери на засов, измяли кринолины…
Ах, не было таких часов во времена Челлини!
Я, опьяненный жаром плеч атласного свечения,
Задул пожары желтых свеч и времени течение…
Диван пружинами гудит, кружит как плот нагруженный…
Я охраняю на груди покой моей жемчужины…
Какая музыка в ночи, какое наваждение —
Во мне мелодия звучит Эпохи Возрождения!