Я люблю злодейку осень… вот уж в небе тучек проседь…
что приходит, хоть не просишь, что ещё по травам - босым
что роса уже прохладна, что унылы ветки сада.
Что крадется, словно кошка… мелким шагом, осторожно
шепчет лету свои ласки, но тихонько… без огласки
красит кумачом и златом, всё вокруг… «не виновата» -,
шепчет звёздами и небом… теплым благодатным хлебом
«кружевами» на заборах, посеревшим теплым морем,
арбузами, виноградом и дыханием, что рядом…
горечью, опавших листьев. Я люблю повадки лисьи
ранней осени- чертовки, и ее движения… ловки
нежные, и до боли хрупки… хоть коварные, но губки
что чаруют год за годом… и живут под небосводом
дарят мне души погоду…
* * *
Чума в Кенигсберге. Шестнадцатое столетье.
Звон колокола терзает души.
Монах на телеге, стегая плетью
Ослов своих, закрывает уши.
Трупы собачьи. Смерть витает.
Эта старуха ныне царица.
А монах, знай себе, проклинает
Дело ее, и сразу креститься.
Остановился на площади. Тело поднял.
Не разберет: парень или девица.
Отнес в телегу и, видимо, понял, -
Ужас какой, и вновь креститься.
- А-а! Старый хрыч! Живой, гляжу! -
Прокричал ему нищий, на коленях стоя.
- И тебе здоровья! Я граду служу! -
Ему в ответ. - «Господня воля!».
- Город мертв. Нас двое осталось.
Надо в церкви свечи зажечь.
Нищий в ответ: «Терпенье сломалось!
Чего ты желаешь еще сберечь?!».
На телегу две птицы сели.
Это вороны. К телу ближе.
Им монах: «Ишь, чего захотели!
Кыш, кыш!» - птицы не слышат.
«Ах!» - воскликнул. Город - пустыня.
Открыл ворота и в храме скрылся.
К алтарю. Спросил: «Мое имя?
Какой теперь час?». И замолился…
из 8 альбома (1998 г.)
Однажды выйдя ранним утром в сад,
Росой прохладной обжигаясь на рассвете,
Ты ощутишь вдруг пряный аромат,
Который в воздухе витает чуть заметен.
И ты вдыхаешь полной грудью этот аромат,
От горькой терпкости его слегка пьянея,
Так пахнуть может только ранний листопад,
Напоминая запах сока в кубке юного Морфея.
И ты стоишь заворожённый этой красотой,
Природы раннего начала увяданья,
Окрасившей листву едва заметной желтизной,
Вкушая перемены естество очарованье.
Штрихами алыми раскрасил горизонт рассвет,
Роса слезой прозрачною с травы стекает,
И осень лету разноцветному вослед,
Багряной поступью застенчиво ступает …