А может быть, останусь жить?
Как знать, как знать?
И буду с радостью дружить?
Как знать, как знать?
А может быть, мой чёрный час
не так уж плох?
Еще в запасе счастья часть,
щепотка крох…
Ещё осталось: ночь, мороз,
снегов моря
и безнадёжное до слез -
«Любимая!».
И этот свет, на краткий миг,
в твоём лице,
как будто не лицо, а лик
в святом венце.
И в три окна, в сугробах, дом -
леса кругом,
когда февраль, как белый зверь,
скребётся в дверь…
Еще в той лампе фитилёк
тобой зажжён,
как жёлтый жалкий мотылёк,
трепещет он…
Как ночь души моей грозна,
что делать с ней?
О, честные твои глаза
куда честней!
О, добрые твои глаза
и, словно плеть,
слова, когда потом нельзя
ни спать, ни петь.
.. .. .. .. .. .. .. .
Чуть-чуть бы счастья наскрести,
чтобы суметь
себя спасти, тебя спасти,
не умереть!