Летним утром, с солнечным рассветом,
с цветами алых роз, к нам на порог войдет,
она, богиня, женщина земная.
Зеленою листвой прошелестит сирень,
все расцветет, все засияет
и лето знойное подарит ясный день
и яркими лучами солнце заиграет.
Я не люблю когда сгорают свечи
Я не люблю, когда из жизни исчезают
Я не люблю, когда нас жизнь калечит
пусть льется песней жизнь на этом свете
Ты создана из ласки и слёз,
любви и ненависти, счастья и мечтаний,
в тебе так много девичьих грез,
в губах улыбка печали и страданий.
Ты находишь меня и хранишь со мной связь
я как сладкий парфюм с ароматом печали
словно тот человек, твой таинственный князь
о котором мечтала ночами
Мне снился сон о тайной вечере,
ты любила, ласкала меня.
Как проснувшись со мной на рассвете,
ты меня убеждала целуя,
я с тобой, я по жизни твоя
Твои сладкие губы целуя
уношусь в незабывную даль
там в райском саду поднебесном
забываю мирскую печаль
«Пламя костра рядом с нами пылает,
лодку волною тихо качает,
Небо с рекою волнующий танец,
играет на личике алый румянец,
но ты улыбалась больше для вида.
в грустных глазах, то ли боль, то ли просто обида.»
В моих мечтах, желанье, страсти, слезы,
коварное молчанье ночи тайной
и что там дальше, только грезы,
закрыты областью туманной.
Когда в потоке жизни шумной,
бурлящих волн зовущие струи,
несет к тебе желанье страсти бурной,
мой тайный вздох несбывшейся любви!
I took my love down to violet hill… © Оставь здесь закладку. С двадцать шестой страницы, в том месте, где август тихо впадает в осень. Еще пара слов - и я перейду границу, которая делит всех на сейчас и после. Оставь здесь закладку. С утренней чашки кофе, на очередной поспешно открытой пачке… Позволь мне соврать, что будет немного проще, и даже поверить в это секундой раньше. Оставь здесь закладку. Шанс на десяток тысяч - спросить как дела и даже явиться в гости… Оставь мне закладку. С двадцать шестой страницы, в том месте, где август тихо впадает в осень.
Пусть я жила без времени,
Пусть я жила неправедно.
Вы лишь теперь простите мне
И всё поймите правильно.
Там, где сойду на полпути,
Тает под солнцем чёрный снег,
Ходит весна на паперти,
И в подаянье просит свет.
Там, где сорвётся тело вниз,
Душу поднимут ангелы,
И под звенящий ветра свист
Погасят свет архангелы.
И если жизнь начать с нуля,
Чтобы не так, как было в ней,
Разве прервёт свой путь Земля?
Разве смогу я быть сильней?
Пусть догорит заката луч,
Пусть всё пройдёт, и ночь, и день,
Там далеко в долине туч
Взмахнёт нам на прощанье тень.
И мир забудет обо мне.
Я буду там, где ждут меня.
Только вернусь в глубоком сне,
Если вдруг позовут меня.
Там, где сорвётся тело вниз,
Душу расправят ангелы,
И со стихами светлый лист
В клочья порвут архангелы.
Пусть я жила без времени,
Пусть жизнь моя неправедна.
Вы лишь теперь простите мне
И всё поймёте правильно.
И будет так, как я хочу,
И будет так, как ждали вы.
Я белой птицей улечу,
Крылами не задев травы.
Заповедный напев, заповедная даль.
Свет хрустальной зари, свет над миром встающий.
Мне понятна твоя вековая печаль,
Беловежская пуща, Беловежская пуща.
Здесь забытый давно наш родительский кров,
И, услышав порой голос предков зовущий,
Серой птицей лесной из далеких веков
Я к тебе прилетаю, Беловежская пуща.
Многолетних дубов величавая стать.
Отрок-ландыш в тени, чей-то клад стерегущий…
Дети зубров твоих не хотят вымирать,
Беловежская пуща, Беловежская пуща.
Неприметной тропой пробираюсь к ручью,
Где трава высока, там, где заросли гуще.
Как олени, с колен, пью святую твою
Родниковую правду, Беловежская пуща.
У высоких берез свое сердце согрев,
Унесу я с собой, в утешенье живущим,
Твой заветный напев, чудотворный напев,
Беловежская пуща, Беловежская пуща.
Речная нимфа
Дитя реки, сестра прекрасных
лилий,
Под водной гладью мирно обитаю.
В тумане снов, в плену недвижных
линий
Я в отраженьях облаков витаю.
Юна, наивна, вечно одинока,
Вокруг меня лишь сонм блестящих
рыбок.
Постель моя у родника истока.
Свет солнечный здесь призрачен и зыбок.
Я - волшебства забытая частица,
Последняя из нимф, речная сказка,
Которая лишь детям ночью снится.
Со мной моя любовь, и страх, и ласка.
Я - тихий плеск в тени плакучей
ивы.
И сны мои как жизнь
неторопливы…
Copyright: Речная Нимфа, 2004
Свидетельство о публикации
104 031 601 109
Мне кажется, я подберу слова,
Похожие на вашу первозданность.
А ошибусь, - мне это трын-трава,
Я все равно с ошибкой не расстанусь.
Я слышу мокрых кровель говорок,
Торцовых плит заглохшие эклоги.
Какой-то город, явный с первых строк,
Растет и отдается в каждом слоге.
Кругом весна, но за город нельзя.
Еще строга заказчица скупая.
Глаза шитьем за лампою слезя,
Горит заря, спины не разгибая.
Вдыхая дали ладожскую гладь,
Спешит к воде, смиряя сил упадок.
С таких гулянок ничего не взять.
Каналы пахнут затхлостью укладок.
По ним ныряет, как пустой орех,
Горячий ветер и колышет веки
Ветвей, и звезд, и фонарей, и вех,
И с моста вдаль глядящей белошвейки.
Бывает глаз по-разному остер,
По-разному бывает образ точен.
Но самой страшной крепости раствор -
Ночная даль под взглядом белой ночи.
Таким я вижу облик ваш и взгляд.
Он мне внушен не тем столбом из соли,
Которым вы пять лет тому назад
Испуг оглядки к рифме прикололи,
Но, исходив от ваших первых книг,
Где крепли прозы пристальной крупицы,
Он и во всех, как искры проводник,
Событья былью заставляет биться.
Лицо лазури пышет над лицом
Недышащей любимицы реки.
Подымется, шелохнется ли сом, -
Оглушены. Не слышат. Далеки.
Очам в снопах, как кровлям, тяжело.
Как угли, блещут оба очага.
Лицо лазури пышет над челом
Недышащей подруги в бочагах,
Недышащей питомицы осок.
То ветер смех люцерны вдоль высот,
Как поцелуй воздушный, пронесет,
То, княженикой с топи угощен,
Ползет и губы пачкает хвощом
И треплет ручку веткой по щеке,
То киснет и хмелеет в тростнике.
У окуня ли екнут плавники, -
Бездонный день - огромен и пунцов.
Поднос Шелони - черен и свинцов.
Не свесть концов и не поднять руки…
Лицо лазури пышет над лицом
Недышащей любимицы реки.