Нельзя прикинуться канатоходцем.
Небо, небо. Крыши, крыши.
Сколько зрителей вокруг!
Закрепить канат - повыше,
Чтобы сразу, если вдруг.
Под ногами - лучик шаткий.
В горле горький ком возник.
И от неба до брусчатки -
Только выдох, только миг.
Возле облака, как птица,
Пляшешь - как в последний раз.
Да, когда-нибудь случится.
Не сегодня, не сейчас.
Ветер листья заполощет,
Дрогнет старенький канат,
Ахнет рыночная площадь.
Нет, никто не виноват.
Свист толпы, цветов охапки,
Звон восторженных хлопков,
Перевернутая шапка
Тяжела от медяков.
город меняет вывески, рисует графики асфальтных линий, тянется тротуарами к самому горизонту, но спотыкается о неровности и неуклюже врезается в стены чужих домов; пока ночь зажигает фонари, разбрасывая по пустым дворам их тени и пазлом складывает в небе созвездия. а ты бродишь вечным лунатиком среди ночного безмолвия, собирая в ладони звездную пыль, трогаешь пальцами ватные облака и пытаешься перекричать молчание сонных улиц. ты шагаешь канатоходцем по лунной лестнице и записываешь на пленку чужие сны, а потом внезапно замираешь, закрываешь глаза и вдыхаешь простуженный дрожащий воздух, позволяя порывам ветра играть с твоими волосами. а когда ты продолжаешь путь, то каждый новый шаг по нарисованным карнизам уносит тебя прочь от вздымающейся груди города. ты идешь все быстрее и быстрее, считая звезды, но начинаешь сбиваться и, спотыкаясь, хватаешься за оголенные нервы кварталов, а потом прячешь ожоги на руках под промокший свитер. спустя бессчетное количество кругов секундной стрелки ты обнаруживаешь себя раскуроченным на берегу моря, которое, как и ты, снова не может уснуть. ты с минуту стоишь растерянным моряком, сошедшим с борта на сушу, пытаясь держать равновесие, а потом срываешься наперегонки с ветром на мерцающую мостовую. дыхание твое сбивается, легкие наполняются солью, голос слабеет, но ты все равно смеешься как ребенок, которому купили сладкую вату и обещали отвести на качели. вы добегаете одновременно, но прямо у финиша ветер останавливается и подталкивает тебя на мостовую. ты замолкаешь. все замолкает. только в этом молчании начинаешь слышать, как море ласкает мокрый песок, а волны перешептываются между собой. ты слышишь, как непослушный прибой разъяренно несется к берегу, со всей силы ударяясь о днища стоящих рядом лодок, но, услышав их приглушенный стон, стыдливо ускользает прочь. весь мир вокруг перестает существовать, растворяясь в неровном дыхании ночи. ты опускаешься на колени, запускаешь ладонь в воду и пытаешься нащупать пульс на запястьях волн, чувствуя, как твое сердце становится эхом мерных ударов раскинувшегося под ногами космоса. и прямо сейчас, держа в ладонях вселенную, ощущая ее горячее бьющееся сердце, ты, черт возьми, готов поклясться, что становишься частью вечности.