Иногда диву даешься - как это у человека получается не меняться вместе с жизнью.
Человек ничего не примет на веру, пока его что-то не убедит… Но часто его убеждает не знание предмета и его свойств, а люди, имеющие для этого соответствующие способности.
Сэкономил время на том, чтобы сделать как положено, вдвое больше потратишь его на то, чтобы всё исправить.
Помните, вы не можете изменить других, но можете изменить себя.
В твоей комнате пахнет кофе, леденцами и акварелью, в запылённых гитарных грифах потерялся звенящий свет. Солнце чертит твой резкий профиль, называет тебя Апрелем и тенями вплетает рифмы в незаконченный силуэт. Ты сидишь на краю кровати, молча слушая волны джаза, и винил под лучами света рассыпается по частям, всё неискренне и некстати - вскользь бросая пустые фразы с переборами междометий, прикипаю к твоим глазам.
Я пишу тебе сотни писем и не знаю, когда прощаться, а за окнами гаснет солнце - угасающий вечный взрыв. И под взглядом с прищуром лисьим мне навечно почти-что-двадцать,
ты меня никогда не вспомнишь.
И останешься не моим. Блики скачут в кофейной чашке и с тревожностью льнут к мольберту, и мне страшно, что я не вспомню ни тебя, ни апрель, ничто. В этот день никого на страже моих спутанных мыслей нету, я влюбляюсь в тебя по новой, не спросив тебя, что потом; я уйду, и последний лучик так устало скользнёт по окнам и растает на птичьих стаях, покидающих провода. Всё могло быть гораздо лучше, только солнце совсем поблёкло, и я даже почти что знаю -
ты останешься навсегда.
Этот город меня не слышит, в суматохе проходит мимо, дождь стучит по проспектам, крышам неритмично, неодолимо. Зажигаю по банкам свечи - время вспомнить молчаньем осень. В этот слишком прозрачный вечер - я любил тебя. Правда.
Очень.
Свечи плавятся, тени гаснут, город что-то кричит мне в спину - я, похоже, иду на красный,
я был словно пробит и сдвинут, я искал в человеке море - и нашёл, не умея плавать. Оставайся моим Героем, а иного уже не надо, и в условленный день, где вечер не растает с лучами утра, буду помнить твои лишь плечи, заметённые снежной пудрой. Я любил тебя. Правда, очень. Жаль, что ты был ненастоящий.
Почему-то среди всех прочих
город тянется
к уходящим.
Я устала… Хочу на море…
Слушать чаек и шум прибоя,
и на пирсе сидеть под вечер,
рассуждая о чем-то вечном.
Босиком побродить по пляжу,
утоляя арбузом жажду.
Как и в детстве искать ракушки
и из них мастерить игрушки.
Чтобы южный горячий воздух
диктовал на купальник моду,
чтобы ночь подарила звезды,
лунно-желтыми стали грезы.
Я хочу в тишину и радость,
чтобы дыни манила сладость,
чтобы солнце палило жарко
из песка, чтоб лепились замки.
Я хочу каждой клеткой кожи
шоколадный загар умножить.
Чтобы ветер подул соленый
и наполнил сердца любовью.
Я хочу, чтобы шторм в семь баллов,
чтобы каждой минуты мало.
И за руку бродить с тобою,
восторгаясь ночной грозою.
На костре приготовить мидий,
наше счастье до капли выпить.
И гулять по скалистым склонам…
я хочу… мы вдвоем… на море…
Кровь от любви темнела -
небо не стало выше.
Прошлое - терпким мелом…
Мне бы по старым крышам…
Мне бы в рассветы летом -
к черту переучеты.
Мысли стального цвета
ищут там где-то… что-то…
Памяти лабиринты -
стала родною паперть
сквозь перепев молитвы,
через застежки платья.
Дышит вино в бокале,
правду искать не стоит.
В старом чужом вокзале
душу читай запоем.
Проснулось солнце - день уже чуть старше,
Унылый, серый дождь - его каприз.
Коснулся лёгких дым и чёртов кашель
Его толкнул обратно, за карниз.
К духовной пище ночь уже не тянет,
А утром. Только крохи мёртвых снов,
В которых силуэт стоит в тумане,
Но вдруг - шагнёт во мрак… И был таков…
Который год смакую эти грёзы,
Как выдержанный, бархатный коньяк,
Мне лучше сбросить их, как бабу с возу,
Но дотянуться не могу никак.
А дотянулся бы - не поднял руку,
Ведь знаю чей в тумане силуэт.
Кто входит в эти сны мои без стука…
Её прогнал бы? Ну, конечно, нет…
А кроме снов… Её услыша голос,
Остановлюсь, на миг оцепенев,
И каждый вздох, и каждый звук осколком
Меня пронзят, разбиться не успев.
А мне от этого немного грустно,
И, парадокс: и жарко, и свежо,
Я опишу, пожалуй, это чувство
Двумя словами: «Ею поражён!!!»
Признаться, я доволен этим даже,
Любить одно лицо средь тысяч лиц…
Ах, если бы еще не чёртов кашель,
Что рвётся на свободу, за карниз.
То пасмурно в небе, то снова ясно -
Июльская суета.
Твой город раскрашен другою краской -
В другие совсем цвета.
Твой город играет другим мотивом
(по правилам не таким),
А память зелёной шумит крапивой,
Горит тополиный дым.
Фонтаны взлетают стрелою в небо -
Столбы белопенных брызг.
Уехать подальше, уйдя за хлебом.
Измерить ногой карниз,
Собравшись всего лишь окошко вымыть -
От пыли чёрным черно.
Твой город находит другие рифмы
На слово со мной одно,
Другою рисует по небу краской…
А горькая правда в том,
Что в городе мы бесконечно разном -
Пускай и одном - живём.
Мне приснился космос, пахнущий гранатом,
В нем меня звала созвездий пелена.
Это уже было, было все когда-то,
Но тогда я точно не спала…
В этих снах с тобой мы пролетаем снова
Вдоль полей и парков тающей весны,
Зайцами теряясь в тамбуре вагона…
Вот такие красочные сны.
Но заблещут лужи в ямах тротуаров,
Зашумят трамваи под моим окном,
И опять повиснет утро над кварталом
Разлучив меня с прекрасным сном.
И пускай лишь так могу достать ладонью
Пальцы рук твои сквозь мириады миль,
Но, ложась в кровать с подобною любовью,
Всякий раз космическую пыль
С дальних станций я сдуваю без скафандра
И кружусь на каруселях их орбит,
Не боясь упасть в пылающее завтра,
Ведь любовь в восходах не горит.
Каждый день теперь я вижу только звезды…
Знаешь, их далекий блеск мне по нутру.
Каждый день теперь моей промзоны воздух
Продолжает пахнуть поутру
Сквозь глухой рассвет прекрасным ароматом
Сочных фруктов, будто вышедшим из снов,
Отпуская мои руки из обхвата
Заржавевших будничных оков.
Каждый день теперь я окна открываю
И, впуская ветер, чувствую, как ты
Ровно дышишь над просторами окраин,
Тоже видя красочные сны.
Стихотворение написано совместно с MYL
Есть вожди, которые разлучаются со своим народом только тогда, когда умирают своей смертью. Так что запасайтесь терпением, господа…
Не мыслить нужно о том, как мы будем защищать своих родных и близких, а молиться за них, чтобы они не попали в беду.
Благодатью мы спасены через веру, и сие не от нас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился. Ибо мы - Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять.
У чувства каждого свои аккорды есть,
в мажоре я звучу или в миноре
и струн моих душевных в переборе
мелодий, мной исполненных, не счесть.
О музыкант, твоя рука-десница,
я - инструмент лишь помыслов твоих,
тебе решать какой подобран стих
какими нотами исписана страница?
Какой сегодня извлечёшь ты звук,
романсом городским или тяжёлым роком,
о низменных страстях иль о высоком
ритм отобьёт в груди сердечка стук.
Ты мастер извлекать из глубины
все чувства, милый, что ж, я подыграю,
в твоих аккордах вновь живу, сгораю…
прошу лишь об одном - не оборви струны.