Я как по трухлым и крутым дощечкам
Иду по длинным тропам жития.
И получая частые подсечки
Устала падать в бездну бытия.
Мой жребий, вдруг, решил ко мне придраться,
А я не стала затевать скандал,
Пообещав судьбе туда убраться,
Откуда нет возврата никогда.
Я клятвами тогда не блефовала
И чтоб словам решимости предать,
Помчалась к иллюзорному вокзалу
Добыть скорей билеты в никуда.
Я в ожиданьи долгого вояжа,
Пыталась пазл разумия собрать,
И смыв с судьбы остатки макияжа,
Ее без декорации принять.
Мне так хотелось заглушить волненье,
И отхлебнув буфетного вина,
Забыться, и спустя одно мгновенье
Ожить от летаргического сна.
Но не спасут меня мои отлучки
И я судьбу пытаясь обмануть,
Очередные принимаю взбучки
И непокорный усложняю путь…
таких, как ты два раза не встречают;
таких, как ты встречают только раз.
я пьян безумно искренней печалью
из омута твоих ребячьих глаз.
в таких, как ты не влюбишься два раза.
таким не скажешь «сжалься» и «постой».
твои черты мне разъедают разум
ложась строкой на тысячи листов.
таким, как ты ужасно страшно верить.
как лживой и надуманной молве.
но я в тебя влюблён, по крайней мере
сильнее, чем способен человек.
мне нравится, что ты порой бываешь
так жгуче-невозможно холодна.
как наледью покрывшиеся сваи
как озеро, промёрзшее до дна.
текут стихи по шёлку сизой ночи
через души моей открытый шлюз.
мне нравится, как громко ты хохочешь
вдруг осознав, что я тебя
люблю.
послушай, солнце: в меня стреляли,
я оказался не крепче стали,
теперь лежу здесь живой едва ли.
мне страшно, слышишь?
послушай, солнце: я врал повсюду,
ты истерила, громя посуду,
но нас никто уже не осудит,
все стало лишним.
послушай, солнце: нас так швыряло,
и ты хваталась за круг штурвала,
а после шторма лечила раны,
обняв за плечи.
послушай, солнце: я на развилке,
весь мир заело, как грампластинку,
но в голове я с тобой в обнимку,
и мне чуть легче.
послушай, солнце: за вдох и выдох
я попытался отсюда выйти,
но пуля в сердце прошла навылет,
я умираю.
послушай, солнце: ведь все пустое,
я жил немного, но жил с тобою,
на раз-два-три я глаза закрою…
ты как живая.
иду по краю.
свет угасает.
я была очень глупой, кажется, - что посеяла, то пожну.
словно ветер во мне куражился, и тащило волной ко дну. я покуда пускалась в тяжкие, ты меня в сотый раз спасал, проходя кабаками, пляжами, выдирая остатки жал, что под кожей моей отравою - самый лучший из докторов.
мы с тобой были очень ранними.
почему не случились в срок?
я была очень глупой девочкой, город быстро мне душу сжёг. для любви были люди сделаны: каждый третий её нашёл. каждый пятый сломал и выбросил, ну, а я тебя предала, заслужила у стенки выстрела. я- не счастье, а кабала, горький дым от мечты утраченной, сожаление и тоска.
уходи! здесь любой наплачется, а иначе со мной никак.
становиться другой так сложно мне, среди истин как взять одну? видишь крылья, как хлам, заброшены, злая гниль проросла вовнутрь.
я отвечу за всё, как водится. правда держится на ножах. отчего мне безумно хочется бросить всё и с тобой сбежать?
Просыпаться город мой не хочет -
Не спешит раскрыть ночные тайны,
Умывается водой железных бочек
Техники дорожно-коммунальной
Признаёт, пожалуй, одиночек.
Рыбака рыбак за милю видит,
Город плачет с ними и хохочет,
Одиночки, в целом, не в обиде.
Чудеса и таинства покажет,
К слову, вы когда-нибудь видали,
Как туман сбегает из-под стражи,
Сквозь кордоны из стекла и стали?
От прохожих ускользает ловко,
Вслед ему тоскливо смотрит город,
Отправляя в пустоту шифровки
Жёлтыми огнями светофоров…
Так с утра я с городом прощался,
Был облит водой железных бочек,
Светофор мне в вечной дружбе клялся,
Ставя на моей прогулке точку
…я хочу одиночества. внутренней тишины. чтоб сбылись как пророчество Духа живые сны. в искушениях выстоять, мудрость не растеряв - долгожданную, близкую выносить сердцем явь. ведь любовь и смирение здесь чудеса творят - исцеляя в мгновение ока, выводят яд всех соблазнов, которыми эта земля кишит… за греховными шорами не разглядеть души. время нимбом кольцуется, с неба нисходит Дух. а в Божественной кузнице льётся судьба - из двух. закаляется пламенем, дышит в живой воде - нас с тобой переплавили Светом.
…да будет день.
Гроза. Сегодня буду дома…
Льет ливень, и грохочет гром,
И молния сверкает снова -
Сейчас моя защита - дом.
На улице все так уныло,
И страшно очень за окном.
А мне, возле камина мило -
С хорошим, дорогим вином.
Лишь капелька, на дне бокала,
Переливаясь со стеклом -
Сегодня можно, я устала…
Ты ж понимаешь меня дом?
Сегодня можно, мне за сорок.
А счастье - где-то далеко…
А жизни век совсем не долог:
Одной в грозу быть нелегко.
Быть нелегко одной, и капли
Как-будто ливень на щеках.
Но на одни и те же грабли -
Я наступала впопыхах…
Гроза. Сказали, что к обеду
Должна закончится она…
Но никуда я не поеду…
Бокал вина - и я одна.
Вверх поднимаю голову, глазами
Все всматриваюсь в неба синеву.
Хочу узнать, что там за облаками?
Свидетелем хочу быть волшебству.
А может, там за облаками царство,
Где властвует лишь честь и доброта?
И не живет там подлость и коварство,
Там ценится любовь и простота?
И иногда, раздвинув облака,
Они глядят на нас, но без улыбки.
Им видно все, оттуда, свысока…
Им свысока видны наши ошибки.
И покачав устало головой,
И разозлившись, даже, не на шутку,
Вдруг застилают небо чернотой,
И на душе становится так жутко.
А вдруг, за все грехи и преступленья
Нам кара уготовлена с небес?
А вдруг, нам не дано уже прощенье,
Быть может, к нам потерян интерес?
Я чувствую - за облаками разум,
И там под черной мглою - облака.
Я верю нас простят, пускай не сразу,
Но верю, что простят наверняка.
не думала, что осень так жестока: мосты горят, которыми идти. меня несёт сплошным, большим потоком так надоевших будничных рутин. о тёплом лете лишь воспоминания, так жаль его куда-то отпускать. я пропускаю знаки препинания - мне страшно, словно дуло у виска: не будет больше пенного прибоя, не будет гама чаек над волной.
не думала, что осень - это больно, а мир вращался заодно с тобой. тебя теряя, я теряюсь где-то на перекрёстках старых городов. в ладонях нет уже ни капли света, и выкричать тебя не хватит слов.
не думала, что осень так красива безжалостной, бездушной красотой. я не молюсь, но я прошу: дай силы дожить до лета не такой пустой!
Отшалила весна… Отгорело, отплавилось лето -
Охладели туманом бескрайние дали небес…
Стайка юных берёз солнцем в золото ярко одета,
Пламенеет вдали зацелованный осенью лес -
Всё пронизано светлой печалью и мудростью дышит,
Терпким сказочным запахом - дивным и лёгким таким…
Тихо падает под ноги лист, одинок и неслышен,
Непокой разливается - и исчезает как дым.
И томится душа в ожидании… Чуда ли, чувства?..
Поцелуем к устам моим северный ветер приник…
На полях по-осеннему чисто, безмолвно и пусто -
Лишь журчит хрусталём беззаботно смешливый родник.
шорох сползающего одеяла. прикрытая в кухню дверь.
тесто, шипя, молоко лакало. маслично-блинный хмель.
стрекот посуды и жар от стопки рыже-румяных солнц.
утро, которое мне, ребёнку, стоит пять сотен верст.
манное мамино: «каша в плошке», братцего: «чур, не мне!»,
и разговоры о всевозможных планах, и общий смех.
кофемашина гудит вдогонку. в ванной мурлычет фен.
утро, которое мне, ребёнку, ждать ещё уйму дней.
гомон в прихожей - бумажный лайнер папе дырявит бок,
кажется, папа почти не ранен, лайнер же смят в комок.
не записать, не заснять на пленку, так, чтобы без помех,
утро, которое мне, ребёнку, стало дороже всех.
а потом вдруг нагрянет осень,
как непрошеный наглый гость,
на бегу всю одежду сбросив -
торопилась, копила злость.
разбросала покров повсюду:
трупы листьев в тугих мешках
по обочинам, на бордюрах,
на газонах и площадях.
осень, милая, будь добрее,
помоги мне себя собрать.
лето снова меня не грело,
умоляю, зажги опять.
собери меня из осколков,
и вдохни новый вихрь снов,
мрачных мыслей моих иголки
превратив в миллионы слов.
чтобы вытравить их из сердца,
музу новую мне направь.
здравствуй, осень. садись, погрейся -
мое сердце гремучий сплав.
здравствуй прошлое, здравствуй вечное…
я устала тебя хранить.
с разговорами, снами, встречами,
на куски разрывая дни.
я окрепла давно и выросла,
не теряюсь в чужих мирах,
не боюсь темноты и сырости
и не плачу по вечерам.
стала больше гулять по улицам,
улыбаться по пустякам,
перестала хамить, сутулиться,
и сожгла весь ненужный хлам.
не ищу в себе безупречности,
полюбила фруктовый чай.
здравствуй прошлое, здравствуй вечное,
не вини меня…
и прощай.
я не люблю холод и гул машин,
грязный асфальт, молчание по утрам,
как ты уходишь, не объяснив причин,
как мои страхи прячутся по углам.
я не люблю взгляды холодных стен,
крики и стоны вызванные войной,
демонов, что улыбаются в темноте,
ангелов, тихо плачущих за спиной.
снов не люблю,
если в них не приходишь ты,
правил, которые мне не дают дышать.
я не люблю сорванные цветы,
и отражение на ледяных ножах.
как с полуслова рушится вся строка,
взгляды прохожих, горькие, словно яд,
я не люблю грязных, пустых зеркал…
но бесконечно сильно
люблю
тебя.
Пугает не осенняя пора, а то, что к декабрю случится с нами.
Я буду долго подбирать слова, ты - вдохновляться этими словами.
А осень будет старшая сестра. Уставшая от бесконечных пьянок.
Ревущая дождями до утра худая молчаливая гражданка.
Мы будем с ней здороваться. Она ответит вряд ли, ну и пусть как хочет.
Она, как будто воина жена. Ушедшего на смерть вчерашней ночью.
Она… Немного грустный, хмурый взгляд, косы две рыжих, платье цвета мака.
Мы будем громко звать ее назад, но не пойдет, чтоб снова не заплакать.
А мы себе заварим крепкий чай и будем на нее смотреть под пледом,
На ее грустный, ярко-рыжий рай. И доедать куски ее обеда.
Пусть руки станут холоднее льда. Но их согреешь ты и одеяло.
А осень будет злиться, как тогда, когда мы в первый раз ее встречали.