Утром я по комнате кружилась,
И слова бросала невпопад.
Я вчера в твои глаза влюбилась,
Разглядев в них горный водопад.
Ярким хрусталем они светились,
В них играла радуги заря…
Мне они дороже всех святилищ
На земле… А в это время я,
Тихо погружалась в омут взгляда
И пыталась воздуха глотнуть.
Только не спасай меня, не надо!
Мне за счастье в бездне утонуть…
Как-то летом на опушке собирались все зверушки,
Выбирать царя зверей захотелось всем быстрей.
Слово взял сперва Косой обогнав Волка с Лисой,
Мол, - Хочу я быть царём - вот тогда мы заживём.
Буду жить с семьёй в дупле, не в сырой моей норе,
С верху видно всех и всё - вот желание моё.
Звери жутко возмутились - Как же так? - они сбесились,
Всё себе Косой делил, про других он и забыл.
Тут воскликнула Лиса и прищурила глаза:
- Братцы, милые, смотрите - вы Косого не берите!
Подморгнула Волку в миг, наплела кучу интриг:
Что Косой такой-сякой, а Медведь совсем глухой,
Кабан любит посудачить, а косуля порыбачить,
Дятел любит «постучать», а Сова лишь поучать.
Всем Лиса сказала гадость, ей про Волка лишь осталось
Комплиментов рассказать, и о троне помечтать.
Но не думала она, что откроют ей глаза,
От рассерженных зверей будет драпать поскорей.
Вот сидят все на опушке не весёлые зверушки:
- Жили как-то без царя главаря-поводыря,
И зачем нам это надо, мы как будто все здесь стадо
Жили каждый по себе на опушке и в воде.
Вот на том и порешили, про царя все и забыли,
А мораль здесь такова - каждая звезда жадна.
Будь то царь или зверёк, мышка, белка, мотылёк
За корону все враги, не нужны тут и мозги.
Главное, чтоб управлять и себя обогащать -
Нет во власти доброты, да чистейшей теплоты.
Все люди эгоисты! Только в разной степени… Даже человек, творящий бескорыстное добро, не может при этом не быть довольным самим собой.
Не ускоряйте смерти заблуждениями вашей жизни и не привлекайте к себе погибели делами рук ваших.
Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих, ибо Он создал все для бытия, и все в мире спасительно, и нет пагубного яда, нет и царства ада на земле.
Праведность бессмертна, а неправда причиняет смерть: нечестивые привлекли ее и руками и словами, сочли ее другом и исчахли, и заключили союз с нею, ибо они достойны быть ее жребием.
Роман у Марта и Зимы
на этот раз случился долгий,
Март расставаться не спешит
с своей любовницей холодной.
Наверно зная, что разлуки
на год им мука предстоит,
от увядающей подруги
спешит все ласки получить.
Жесток и весел Март - красавец,
циничен, глух к чужой любви.
По пальцам считаны остались
дни счастья женского Зимы.
Она упрёками боится
спугнуть редеющий их рой,
и в снах её хохочут лица:
изменник Март с младой Весной.
Зимы надежды холодами
последними уйдут под утро,
её морщины не скрывая,
снег поздний лёг дешёвой пудрой.
Жестоко течение времени,
пасуют мужчины пред ним.
Но с Вами! Красивыми, смелыми,
мы верим и страх победим.
Года отступают пред Женщиной,
что - с Вечною Жизнью сосуд.
И женскою Верой беспечною,
но истинной, люди живут.
Да, Женщина верит беспечно,
без логики сложных путей,
поэтому Жизнию Вечной
мужчины обязаны Ей.
Спасенья без Женщины нету.
Концы и начала к ней сводятся.
И нам до скончания света
защитой - Покров Богородицы.
Белой пеной - «капуччино»
и «эспрессо» - тушью с бликом,
с женщиной сидит мужчина
в разговоре страстно-близком.
Веет женское дыханье,
возбуждая Его ноздри,
это - первое свиданье
метеоров в бездне звёздной.
Пока вечность кратко длится
для двоих в случайной встрече,
Её образ Он зеницей
жадно пьёт в ноябрьский вечер.
Как феллах в песках Египта,
с горлом, зноем воспалённым,
рад воде, с трудом добытой,
рад Он чашке с чёрным кофе.
Век твоих не посмею коснуться,
лишь приближусь губами к ним.
Не поэт я, не Д’Аннунцио,
но владеешь таким - одним!
Не найдёшь Ты другого такого,
чтоб в кумиры возвёл Тебя.
Не пугайся безумца Ты слова,
счастлив он, безнадежно любя.
Образ Твой, трепеща, вспоминает,
не решается трезвым звонить.
А «за галстук» когда наливает,
он - дурак,
Ты его… извини.
Читается трояким образом: первое - читать и не понимать; второе - читать и понимать; третье - читать и понимать даже то, что не написано
Забери меня с собой, где луна ныряет в море,
Где качается звезда, а ей небо шепчет: «Sorry «.
Где мой вдох - вся твоя жизнь,
Где твой выдох - моё счастье.
За любовь мою держись. И повсюду только вместе.
Только рядом - Я и Ты.
Пусть взрывается планета!
Наши яркие мечты унесут на крыльях ветра
Далеко, где яркий свет нам откроет нашу сказку.
Среди тысяч «Да» и «Нет» я узнаю твою ласку.
И прижмусь к твоей душе своей преданной душою,
Это, видимо, уже называется любовью.
Ты стучи в моей груди своим криком, своим сердцем.
Пусть с петель слетят своих все захлопнутые дверцы!
Там, где массами овладевает здравый смысл, рождается демократическое государство, а где охватывает безумство - появляется тоталитарное.
*****
Надолго ли нас впечатляет
Красота планеты Марс?
Ведь наше сердце полюбляет
То, что привычнее для нас…
Сахарный город на маленьком блюдце
Тает, как снег под солнцем.
Люди весной без причины смеются
Небо в ответ смеется.
Может, причина в веселых рекламах,
В яркости луж и кепок.
Все, что когда-то казалось нам драмой,
Станет теперь нелепым.
Глупым, смешным и давно позабытым,
Прошлому место в прошлом.
Если душа для улыбок открыта,
Мир предстает хорошим.
Ярким, веселым, на глупость согласным
(Только, конечно, в меру).
Март обещает огромное счастье,
Я ему, правда, верю.
Твои губы ищу под своими губами,
Обжигаюсь в дыхании, тону в глубине…
Ты расскажешь мне всё лишь одними руками,
Будто тающий воск, растворяясь во мне…
Я не вижу глаза, я лишь чувствую руки,
Я лишь чувствую губы, обжигает тепло…
Будто сказочный сон - эти сладкие муки,
Мне в ночной тишине хорошо и светло…
Твои руки скользят, опускаясь все ниже,
Путешествуют губы, приближаясь к тому,
Что нас сделает вновь на мгновение ближе,
Что доступно сейчас лишь тебе одному…
Я, как ветка огня, обовью твое тело,
И сольемся с тобой мы в единый порыв…
Будто к райским вратам вдруг душа подлетела…
Я не здесь, я в раю, о земле позабыв!
И хрустальная мечта бывает штампованной.