Чем круглее дурак, тем острее он критикует.
Таинственный оркестр моя душа
и я не знаю, что им движет,
на струнах арфы, может, не спеша,
моя судьба этюды пишет.
И нежной нотой вот уже звучат
далёких дней воспоминанья,
в короткий миг ударные и бубны замолчат,
чтоб не спугнуть очарованье.
И двойственность звучания внутри
меня смутить уже не сможет,
и звуки духовых, как бунтари,
уже так сильно не встревожат.
Сорву я, вдруг, ничейности цветок
для партитуры, как закладку,
чтобы открыв её однажды смог
сыграть души моей загадку.
Какой готовишь мне удар,
каким замыслил наступленье,
какой отравой, кулинар,
моё приправишь откровенье?
Тебе ли тонкостей не знать,
когда струится яд по венам,
как изощрённее придать
трагизм и фарс всем мизансценам.
Своей задумкой насладясь,
аплодисментов дожидаясь,
извлечь пытаешься ты страсть,
последним актом упиваясь.
Ну, что, создатель, мне сказать…
Сюжет, меню - уже не ново
и сожалею, что опять
противоядье не готово.
Всегда трудно отделаться от стереотипа, что если человек делает что-то наоборот, значит, он делает неправильно.
У каждого человека есть свое понимание красоты, но особенно сильно развито оно - у некрасивых.
Счастлив богач, который оказался безукоризненным и который не гонялся за золотом. Кто он? и мы прославим его; ибо он сделал чудо в народе своем.
Кто был искушаем золотом - и остался непорочным? Да будет это в похвалу ему.
Кто мог погрешить - и не погрешил, сделать зло - и не сделал
Прочно будет богатство его, и о милостынях его будет возвещать собрание.
Помни, что алчный глаз - злая вещь. Что из сотворенного завистливее глаза? Потому он плачет о всем, что видит.
Немногим довольствуется человек благовоспитанный, и потому он не страдает одышкою на своем ложе.
Здоровый сон бывает при умеренности желудка: встал рано, и душа его с ним;
страдание бессонницею и холера и резь в животе бывают у человека ненасытного.
Каждый из нас проходит свой жизненный путь лишь однажды. И пройти его мы можем либо на цыпочках, в надежде добраться до конца, не набив особых синяков и шишек, либо прожить насыщенную, яркую жизнь, достигнув желанных целей и осуществив самые безумные мечты.
Перед Вами стоит важнейшая задача сделать выбор: либо Вы примете решение сыграть свою симфонию успеха, где Вы станете дирижером, либо Вы предпочтете унести с собой в могилу всю свою музыку, которая потенциально существует в Вашей душе, но так и останется несыгранной и которую так никто и не услышит.
Полумрак, полутон, полублик
и душа, словно холст для картины.
Полувздох, полужизнь, полумиг
в перспективе обратной едины.
Может я неумело мазок
нанесла по не высохшей краске,
мастерства не освоив урок,
рисовала, как будто в повязке.
Не увидев где правда, где блеф,
тёплый цвет перепутав с холодным,
тюбик с краской в руке не согрев,
обманулась мазком неугодным.
Снова краски смешаю души
в реализме своём простоватом,
иль лазурью залью миражи,
иль Малевича чёрным квадратом.
Два ангела в раю - небесные созданья,
и оба - кроткий нрав и послушанье Богу.
Один, лишь, отдыхал в красотах первозданья,
второй, в который раз, готовился в дорогу.
Он Господу носил послания людские,
и в каждом первым словом стояло - «Помоги!»,
с надеждою на то, что все дела мирские,
решит Господь одним движением руки.
А тот, что в облаках у праздности в залоге,
мог только обещать - я тоже воспарю,
когда пошлют меня с земли в палаты Бога
с письмом, где первым словом стоит - «Благодарю!»
Наше все равно лучше того, что может быть лучше нашего, но оно нам чужое…
Если ваш вопрос застал человека врасплох и он медлит с ответом - ожидайте, что он будет говорить всё с точностью до наоборот.
Гений, то гений, а посмотришь на его жизнь - дурак беспросветный!
Девочка, ты прячешь в сердце окрики
Каждого. Ты прячешь в нем смятение,
Заживо болишь глазами мокрыми
Да танцуешь жизнью все бессмертнее.
Радость на миру крошишь щепотками -
Прячешь что-то? От других, от Бога ли?
Все смеешься, легкая и летная -
Дуешь на горячее, ожоговое?
Дуешь, дуешь песнями и плясками,
Щебетаньем быстрым боль заглаживаешь.
Сразу легче, сразу безопаснее,
Сразу дни - красивыми пейзажами.
Справилась, никто не догадается,
Так уж научили - быть рассветною
И стоять у неба в легком платьице,
И звенеть монистами-монетками.
Но когда стемнеет, в доле певческой
Спрятанной за радугой улыбочек,
Сядь ко мне в ладони, моя девочка,
И всю боль-занозу свою выкричи.