ОБ ОРЛЕ
Орёл могуч и, в схватке, смелый воин,
Взирать с небес имеет ремесло,
И за орлят он может быть спокоен,
Ведь у него - орлиное гнездо.
Одна Коза решила: «Мне подвластен Слог,
Пора преодолеть бесславия порог!
Настало время ознакомить свет
С VIP-рифмой через интернет.
Пусть публика оценит мастерство
Лихого стиля, чести естество.
Пусть от сего стихоТворения
Всерусское пройдёт затмение!»
Регистрация пройдена. «Мой кабинет»
Рождается чётко, в предверьи побед.
Потом читаются ею чужие стихи:
То слеза прошмыгнёт, то «хи-хи».
Темнокожая полночь давно уже спит.
Муж недалече упорно храпит.
Она также упорно с бутылочкой пива
Под этикеткой умело игривой,
Зовущимся Kozel - лакомство коз
Читает про розы, про счастье всерьёз.
Но к утру поймёт окончательно,
Что пишет не так замечательно.
Пиво прольётся нечаянно,
Страницу закроет отчаянно.
И больше не станет ждать,
Что муж позовёт в кровать…
Тем боле дурманящи розы,
Чем несчастнее глупые козы.
Вдруг про себя собака молвит:
«Всё ясно! Кто б подумать мог?!
Меня хозяин поит, кормит…
Пожалуй, мой хозяин - Бог!»
Домашний кот подумал тоже --
«Не устаёт кормить меня
Хозяин мой, что гладить может,
Заботится день ото дня!
Всё ясно! Кто б подумать мог?!
А я ведь, не иначе - Бог!"
Не раз случится повстречать -
Кто любит брать, кто… отдавать!
Могучий справедливый дуб
Веками мудро лесом правил,
Пока его не обезглавил
До денег жадный лесоруб.
Осиротел без дуба лес,
Печально зашумел листвою,
Волками взвыл с такой тоскою,
Как будто Солнца свет исчез.
И, обступив с почтеньем пень,
Как богатырское надгробье,
Цветы шептали: «Благородней
Не сыщешь древа по сей день!»
С тех пор прошло немало лет,
Пень гнил, и как-то спозаранку
На нем никчемные поганки
Толпой повылезли на свет
И громко начали кричать
Пря вверх, сквозь моховую шубу:
«Мы - новые побеги дуба,
Извольте кланяться-встречать!
Теперь весь лес по праву наш,
Мы будем здесь судить и править!»
И многим изменила память,
Каков собой был леса страж.
Все стали мерзости служить,
Пред ней дрожать и пресмыкаться,
Грибница ж - пуще разрастаться
И добрый лес в труху крушить.
Ему б совсем конец настал,
Но прилетел к ним мудрый ворон -
Он посшибал поганки с «трона»
И новый желудь закопал.
И у людских великих дел
Лжепродолжателей с избытком.
Гоните самозванцев прытких,
Чтоб мир наш гнилью не болел.
Сороке как-то бог послал кусочек сыра.
Сорока выбрала позеленее ветку -
Уселась. Нет, что бы быстрее съесть «конфетку» -
Решила, что ж, пора и побесится с жиру.
Всем ясно, тут как тут, с хвостом рыжей пожара,
Лиса, стелясь, с словами хитрыми, как в песнях,
Сороке ласково: - Никто, никто чудесней
Чем Ты не воздает хвалу. Нет лучше Дара
Чем Твой. Подруга, это просто наслаждение
Глядеть на хвост, и грудь, и украшения,
Ты так стройна - модель! И так открыта!
А песнь твоя - умна, звучна и неизбита…
Лиса (закончила курс переподготовки)
Сороке льстила, как в двадцатом веке льстят,
Когда чего-нибудь безудержно хотят,
Не ожидая, что вокруг все без сноровки.
Сорока, век такой, была с образованием,
И знала басню про сороку и лисицу,
И зуб давно на эту рыжую девицу
Она в зобу скрывала и ждала свидания.
Она ждала момент, чтоб слопав сыр сказать:
- А шла б ты рыжая подальше погулять.
Счастлив, кто на чреде трудится знаменитой:
Ему и то уж силы придает,
Что подвигов его свидетель целый свет.
Но сколь и тот почтен, кто, в низости сокрытый,
За все труды, за весь потерянный покой
Ни славою, ни почестьми не льстится,
И мыслью оживлен одной:
Что к пользе общей он трудится.
__________
Увидя, как Пчела хлопочет вкруг цветка,
Сказал Орел однажды ей с презреньем:
«Как ты, бедняжка, мне жалка,
Со всей твоей работой и с уменьем!
Вас в улье тысячи все лето лепят сот:
Да кто же после разберет
И отличит твои работы?
Я, право, не пойму охоты:
Трудиться целый век и что ж иметь в виду?..
Безвестной умереть со всеми наряду!
Какая разница меж нами!
Когда, расширяся шумящими крылами,
Ношуся я под облаками,
То всюду рассеваю страх:
Не смеют от земли пернатые подняться,
Не дремлют пастухи при тучных их стадах;
Ни лани быстрые не смеют на полях,
Меня завидя, показаться».
Пчела ответствует: «Тебе хвала и честь!
Да продлит над тобой Зевес свои щедроты!
А я, родясь труды для общей пользы несть,
Не отличать ищу свои работы,
Но утешаюсь тем, на наши смотря соты,
Что в них и моего хоть капля меду есть».
В ЛЕСУ
Коль гордый лев, ни много и ни мало,
Казнит шакала - пожирателя детей,
Поёт гиена оды в честь шакала
И проклинает, под кустом, царя зверей.
Приблудился на ферму щенок сероглазый,
Одинокий скитался, искал себе крышу.
Только овцы щенка заприметили сразу:
Дескать, он неказистый и «мордой не вышел».
Тот щенок был премилый пушистый и добрый.
Всей нужды-то и было: поесть, обогреться.
Но овец отличал характер особый:
Не пытались согреть одинокое сердце.
И гоняли щенка день за днем, год за годом,
Унижали при каждом удобном моменте.
А щенок тот был умным, упрямым и гордым,
Предпочёл униженью все ужасы смерти.
Он исчез на рассвете без малейшего звука.
И никто не жалел, только овцы смеялись:
«Поделом, доходяга, пусть будет наукой.
Подыхай где угодно, что бы мы не смущались».
Но однажды на ферме поведали птицы,
Что щенок этот выжил. Не принятый стаей
Превратился в большую седую волчицу
И она, почему-то, пощады не знает.
А когда алой кровью были залиты доски,
Та овца, что последней осталась живою,
Восклицала: «Ведь, прошлое лишь отголоски.
И нельзя жить на свете жестокой такою».
Ей одной в той овчарне спокойно не спится.
Наша жизнь написала историй немало.
Навсегда уходила седая волчица,
И подруга-пурга её след заметала.
Басня маски меняет, одежды и лица.
Честно жить в этом мире не всем удаётся.
От жестокости только жестокость родится,
И платить за неё всем однажды придётся.
Бродил по лесу Волк голодный.
Добычи нет, в желудке вопль злобный.
В кустах наткнулся на Шакала,
Успевшего наесться сала.
Припрятал кабана тот под корягой,
Убитого охотником - бродягой.
Заметив Волка, пожалел беднягу,
Хотя смолчал, однако, про корягу.
«По доброте, - он говорит, - могу помочь,
Коль выслушать меня не прочь.
Здесь, на поляне, дуб развесистый стоит,
Под дубом Тетерев подраненный лежит.
Не забывай моей душевной доброты,
Придёт нужда - поделишься и ты».
На радостях рванул Волк на поляну.
Там Ёжик травками лечил у птицы рану.
Он смело Волку дорогу преградил,
Отчаянно и храбро в бой вступил.
Пока сражение меж ними шло,
Две Белки птицу спрятали в дупло.
Не зря иголки подарены Ежам,
Любым Волкам они не по зубам!
* * *
Добренький и добрый - в чём отличие?
У добрых - бескорыстие в наличии!
С трудом высиживала Квочка яйца,
Их берегла, как пианистка пальцы,
Не поднималась даже для еды,
Чтоб не было по случаю беды.
Петух подкармливал её, как мог,
Поил из клюва, согревал, стерёг.
Измаялись они, и всё же наконец
На свет явился первенец-Птенец.
И тут же он пискляво заявил:
«Хочу, чтоб „Лексус“ мне отец купил!»
Второй Цыплёнок захотел квартиру,
А третий - яхту (побродить по миру).
И не один - с друзьями и невестой!
Вздохнула Квочка и ушла с насеста…
* * *
Плодить «цыплят» никто не запретит.
Умейте усмирять их аппетит…
Сидели вместе жабы две,
на камушке, у речки.
И стали сочинять эссе
о жизненном, о вечном.
Одна вещала, что она
есть санитар природы.
Сожрав личинку комара,
предотвратила роды:
Вампира, что кусает всех
прекрасных человеков.
А значит ждёт её успех
и здравие вовеки.
Другую вовсе понесло,
что мол она царевна.
На троне б ей сидеть давно,
но Ванька очень нервный.
Он слишком быстро поспешил
закинуть шкурку в печку.
И вот теперь грустит один,
и плачет на крылечке.
Так громко спорили они,
что сом на дне услышал.
Расплылись по воде круги,
все квакать стали тише…
Мораль конечно в басне есть:
Пи@дели бы потише.
Орлов ведь среди нас не счесть,
но клювом не все вышли))
В очень морозный зимний день, сидел на замерзшей дороге маленький воробей. Он уже не в силах был бороться с холодом и медленно замерзал. Ни прыгать, ни летать уже не мог. Ещё чуть чуть и воробушка бы не стало. Вдруг, появилась на дороге корова, которую перегонял хозяин в теплое укрытие. Проходя мимо, она уронила огромную кучу навоза. Воробья скрыло полностью. Навоз был теплым, и маленькая птичка потихоньку отогрелась! Воробью стало так тепло и хорошо, что он от счастья весело зачирикал. Мимо пробегала кошка. Услышала она птичий щебет, подкралась, вытащила птицу из кучи навоза и «Ам!» - съела воробья.
Голодная волчица злая
Послала мужа на охоту…
Овечку, мол, добудь мне, зая…
А волк: - Да ну её в болото…
Волчица клацнула зубами!
«Не до понтов…», подумал волк
Поджав свой хвост поплелся к маме
Та в овцах тоже знает толк
Старуха-мать сказала мужу
Сходи-ка, друг… и «добычни»
Сыночку ужин срочно нужен
Овцу из стада умыкни…
Старик привычною тропою
Презрев ружьё и своры лай
Овечку хваткой удалою
Припер жене, - На получай…
Та улыбнулась ему нежно
Беззубой пастью ткнулась в нос
Любить овечек - неизбежность…
Ведь кушать хочется всерьёз…
«Вы обольстительно галантны!»
- Сказала мошка комару
«И так летите элегантно!
Вы просто прелесть… Ай лав ю!!!»
Она так нежно извивалась
В экстазе захвативших чувств
Что не увидела малышка
Кровавый след… вкусивших уст…
…
Фанаты «засыпают» сладко
Когда кумирам есть что есть…
КОЛЕСО ФОРТУНЫ
У дирижёрской палочки был друг -
Дуб, росший у подножия Парнаса
И вхожий потому в известный круг.
Знакомо всем, хлопот бывает масса
У тех, кто правит пологом кулис:
То худо скроен фрак, то крив карниз,
То криком вопиет пустая касса.
Беда приходит в дом, как ночью мышь,
Что, чуть уснёшь, найти мечтает сало…
Как палочка любила блеск и тишь,
Глядя на мир с вершины пьедестала!
(А подиум - ну чем не пьедестал?)
Но как-то раз шепнул один смычок
Такому же смычку, с шестого пульта,
Припав к нему на острое плечо,
Что он от этой палочки устал,
Что пагубно искусству бремя культа,
Ведь для творений Моцарта и Баха
Прямой диктат опаснее, чем плаха,
А в классике она - всего лишь палка
И уши меломанов просто жалко,
Что, как у мафии, закон «Омерта»
(Международник-лектор рассказал)
Царит на обсуждении концертов,
И что «не сотвори себе кумира»,
Который, не боясь за честь мундира,
Плюёт на обещанья дать квартиры.
Шепнул… и прямо в глаз, не в бровь попал.
Задумались смычки, горя желаньем
Публично разыграть такой пассаж,
И, позабыв о чинопочитанье
И, не боясь прервать служебный стаж,
решили слово молвить на собранье,
А поддержать их обещал мундштук -
Умелый мастер закулисных штук.
Собранье состоялось… через год,
А почему - кто жаждет, тот поймёт.
И, наконец, все мундштуки и трости,
Футляры все и канифолей ряд
Явились чинно, словно к тёще в гости,
Переодевшись в праздничный наряд.
И началось…
Смычки держались смело,
Им помогали трости, как могли.
(Накал страстей с рождения Земли
Не достигал подобного предела!)
А палочка? Смирила сразу нрав,
Смычкам златые горы обещала,
Чтоб только удержаться у штурвала,
А там решить, кто прав, а кто не прав.
И вот голосование… Лес рук
Взметнулся против лицемерной палки,
Но тут коварный интриган-мудштук,
Способный для себя из всякой свалки
Хоть что-нибудь извлечь, вскричал: «Парнас
Нам в жизни не простит: там дуб растёт!
Сдерёт он шкуру с нас, а завтра с вас,
Поверьте мне, безжалостно сдерёт!
Дуб - палки друг и вхож в известный круг!»
…Заколыхался и увял лес рук.
Вмиг палочка забыла свой испуг
И, как и прежде, смотрит горделиво:
«Молчать, смычки! Я вас сгною!» - Мундштук
Торопится к ней рысью суетливой…
И вдруг: «Алло! На проводе Парнас!
Есть мнение: на чурки дуб подножный
Пустить и разогнать известный круг!»
Смычки воспряли, и опять лес рук
Стремится к ним опорою надёжной…
История про палку - не про нас…
…А палочка теперь замзава парком.
Наверняка ей там не очень жарко.
Завхозом служит у неё мундштук -
Умелый мастер закулисных штук.
И говорят, что есть у палки сват:
Такой ловкач - сам чёрт ему не брат.
(Для размышленья любопытный факт).
Смычки? - Один украсил пятый пульт,
Другого, слышал я, хватил инсульт.