Ни на кого не возлагай слишком больших надежд.
Точно так, как хромой, который не согласится отдать тебе свою клюку.
Не жалейте добрых слов, не жалейте!
Наливайте до краёв, сами пейте!
Пока живы мы и те кого любим,
Лаской слова в суете приголубим.
Говорите о любви! Говорите!
Доставайте из глубин И дарите!
Слово может оживить и поправить,
Ну, а может и убить, не исправить!
Пока есть кому сказать, — не скупитесь!
Пока есть кому внимать, — поделитесь!
Не жалейте нежных слов для любимых!
И пока жива Любовь — мы хранимы!
«Понимаешь, я себе представил, как маленькие
ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи.
Тысячи малышей, и кругом — ни души, ни одного взрослого,
кроме меня. А я стою на самом краю скалы, над пропастью,
понимаешь? И мое дело — ловить ребятишек, чтобы они не
сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут,
а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа.
Стеречь ребят над пропастью во ржи. Знаю, это глупости, но это
единственное, чего мне хочется по-настоящему. Наверно, я дурак.»
Джером Сэлинджер, «Над пропастью во ржи»
Детка, остынь — сядь в сторонке и отдохни; хватит драться — костяшки не успевают
заживать; да, жизнь бывает на вкус стрихнин — так ведь всё-таки не убивает; ну, давай — полной грудью сейчас вздохни, воздух мартовский согревает.
Да, эта девочка въелась под кожу так, что не выйдет без ампутаций, но ведь стих подойдет тебе вместо жгута, нужно просто сейчас собраться — и отсечь всё лишнее, лишь тогда с этой хворью получится разобраться.
Да, конечно, бывает страшно, ну, а кому
не бывает — таких давно уже не встречалось;
если жить столько времени одному —
то любое сердце давно б скончалось;
но любовь, малыш, это всё-таки не хомут,
как бы она, ладони свивая в жгут,
у тебя на шее тоненькой не качалась.
Ну, иди вперёд, нападай весной — и не важно какое здесь время года; будь мужчиной, пожалуйста, и не ной — накрывает девятым валом, шальной волной, тонет мир под крышкою небосвода, после каждой любви — ты как будто Ной, ты выходишь на берег, весь мир — иной: пустота, тишина, свобода.
После каждой любви наступает страх — всё, приплыли, кому ты нужен? Детка, слушай, какой тут крах?! Океан отступит, оставив лужи, из ковчега сердца на всех парах жизнь вываливает наружу —
заново изобретает велосипед, обживает пространство и строит планы; да, за этим приходит время для бед — да, твои возвратятся раны, просто с ними придёт и черёд побед — будут новые люди, слова и страны…
Боль — лучший признак того, что жив,
так что радуйся — ты нынче живее многих,
просто выспись — и отправляйся новые рубежи
покорять, а когда на твой дороге
вдруг покажется пропасть, и задрожит
всё нутро, заходясь в тревоге —
притаись тихонечко на межи,
вспоминая простые строки:
«Тот, кто служит ловцом во ржи —
никогда не окажется одиноким».
Дошла я до точки, где мало кто нужен.
Легко пропускаю и завтрак, и ужин.
И нужно мне мало, мне надо немного —
Чтоб ветер в лицо, под ногами дорога.
Чтоб был путь домой до родного порога.
С годами я стала такой недотрогой,
Чужого не надо, чужих и подавно.
Вставать научилась с рассветом недавно.
Любить тишину и покой безмятежный,
Любить этот мир и большой, и безбрежный.
Всё чаще меня пробивает на нежность.
Прощай, моя юность! Привет, моя зрелость!
Легко отпускаю, что стало обузой,
Ночами тихонько шепчусь с своей музой.
Я с ней улетаю не в прошлого дали,
Где мало любили и где предавали.
Давно отпустила тоску и печали,
Себя полюбила, не плачу ночами.
Легко засыпаю, легко отпускаю,
И в каждый свой день я счастливой бываю.
Люблю без причины, люблю не за что-то,
А просто делюсь и теплом, и заботой.
Ответа не жду, но, бывает, скучаю,
Когда кто-то вдруг пропадает случайно.
Себя собирала всю жизнь по крупицам,
Во многом я стала такой мастерицей.
А самое главное, что уяснила:
ЛЮБОВЬ — ЭТО ЖИЗНЬ! Я живу. В этом сила.
Вас нельзя убежать — все дороги в тупик.
И шаблонные фразы потрёпанных книг
Не подскажут ответ, но напомнят былые печали.
То ли это рассвет, то ли снова расстрел,
То ли просто готовят любовь на костре.
Я же вижу, что вы не скучали по мне, не скучали.
Вас нельзя не хотеть. Вот и я не хочу:
И дышу невпопад, и пишу по чуть-чуть.
Дни похожи на дни, как куплеты беспомощной песни.
Отдаваясь весне в суете площадей,
Я три тысячи раз умирал на щите,
И не знаю теперь, сколько мне полагается пенсий.
Вас нельзя позабыть. Но подобран пароль.
И трамваи уходят ненастной порой
Предавать города за букет разноцветных ромашек.
Вас нельзя перестать — ни потом, ни сейчас.
Этот мир никогда не случится без вас:
Он стоит на краю, улыбается, плачет и машет.
В кондитерскую «Вольф и Беранже» перед дуэлью не идём уже — что отмечать, раз смерть не знает меры? Пересекаем речку, едем в лес, мы исчерпали свой лимит чудес и выбрали дежурить у барьера. Придворные паяцы и шуты, простреленные метко животы, друзья, жена, моченая морошка — мы взяли от поэтов не стихи, а химию притягивать плохих героев. И безумия немножко. Но с каждым поколением запал теряет смысл, веру и накал, и подвиг превращается в попытку. Сгореть в расцвете — избранный сюжет, сначала сгинут Вольф и Беранже, а после мы.
Но в этом нет убытка.
Он всегда выходил из истории с продолжением, доставал гитару, вставал у дворцовой паперти, и бегущие мимо меняли свое движение, и садились у ног, и платили словами памяти. И такое с городом происходило странное, и в такой глубине нас учили тогда прощению, что всего не вмещали ни рамки твои экранные, ни мои границы в текстовых сообщениях. С крыши Главного штаба в небо бежали лошади, шпили резали вечер на алые ленты узкие.
Мы лежали рядом в каменном море площади.
Качались на волнах его музыки.
Если пусто в душе — значит, время сменить маршрут.
запиши в голове разборчиво, без чернил:
если любят тебя— обязательно подождут,
если счастье придет— значит, ты его заслужил.
Сколько б ни было лет— душою будь молодым
и не думай, когда и где будет твой финал.
не любящих тебя— спокойно отдай другим.
отраженье ищи в душе, а не у зеркал.
Если дом опустел— не бойся покинуть дом.
если город не тот— решайся и двигай прочь!
если ленишься ты— все дастся с трудом,
и никто и ничем не сможет тебе помочь.
Если враг у тебя— врагу пожелай добра.
к каждой мелочи в жизни всегда будь открыт и рад.
если просят уйти— то, значит, тебе пора,
и не смей никогда с укором смотреть назад.
И не бойся искать— такие свое найдут!
и не бойся терять на это ни лет, ни сил!
Если любят тебя— обязательно подождут,
если счастье придет —то, значит, ты заслужил.
Богатство, которое потрачено, и которое невозможно вернуть, — это жизнь.
Для того чтобы понять целый мир, нужно понять себя.
Чту безоглядно обряды,
В них вера и прочность —
Тает в бездонности рдяной
Условность построчно.
Тают за нею несчастья
Лоскутьями бреда,
А перед этим кружатся
И ищут ответы.
В сердце привязчивом тает
Начало рассветно.
Чувствуя сладкую тайну,
Вздыхаю: — Ну, где ты?
Жадно коснуться желаю —
Дыханием… взглядом…
Телом, ведь я то живая.
Ничейная. Рядом!
Ты невозможность сгубила
Движением счастья.
За ощущение мига
Со мною останься!
За осмысление жизни,
Ни много, ни мало,
Каждой из встреченных истин,
Даже и странной.
Всем, чем смогу, расквитаюсь —
Болью, потерей…
Главное, что постараюсь
Если сумею.
Дай раствориться — по капле
В небесность войду я —
Есть и жемчужное платье
К обряду бездумья…
Сколько горестей было — их куда-то волна унесла,
Вроде радости есть, но они тоже медленно гаснут.
А как много всего на пути я своём растрясла
И поднять бы хотела, но потуги все были напрасны.
Не для летней поры, — вы мне скажете, — мысли… Но жизнь
В календарь не глядит, по своим существует законам.
Грусть накатится вдруг, хоть сто раз ей приказывай: «Брысь!»,
Не отцепишь её, не откинешь в любые сезоны.
А не спорить ни с чем, не хватает, как видно, ума,
Иль, напротив, пытлив он, забыл, что от знаний — печали.
Легче надо бы жить… Что дает нам раздумий сума?
Хоть ты спорь, хоть жалей — не окажешься в самом начале.
А вот в голову лезет — и от памяти не убежишь,
И пугает разлука с красотой неизбывной земною…
Это тоже всё входит в понятие тонкое «жизнь»…
Вы простите меня, погрустите сегодня со мною.
А наутро опять всё вернется на круги свои,
Все тревоги уймутся, разбавятся солнечным светом.
И придет новый день, полный счастья, добра и любви,
Потому что такие они получаются летом!
Какой только ерундой мы не занимаемся, пока молоды! Но однажды вдруг обнаруживаем, что времени-то уже почти не осталось. Что надо бы уже расставить приоритеты и не тратиться на неважное. И… продолжаем заниматься ерундой.
— Я сейчас прыгну и жизнь будет в моих руках
— Пару секунд, а потом в моих
Полжизни учимся любить, творить, запоминать.
А после — учимся терять. И забывать.