Что вы всё о своём, да о женском?!? Поговорили бы о моём… о мужском! ;)
Секрет женского счастья -
умение перейти из одного
возраста в другой, а возрастов у женщин три: дочь, жена и мать.
Я платья старые срывала
И на кострах судьбы их жгла,
И пепел по ветру взметало,
И новых чувств душа ждала.
Я чувствую себя раздетой,
Нагою среди вас стою,
Но нить уже в иголку вдета,
Я платье новое сошью.
Не платье белое для Феи,
Не черной ведьмы балахон,
Из чувств моих рукотворенье-
Произошедший вещий сон.
Из ткани цвета фиолета
И с желто-золотой канвой,
В нем будут все оттенки лета
И поздней осени покой.
В нем будут солнечные блики
Блестеть на омуте воды,
Как просветленейшие лики,
Как вечной мудрости следы.
Все, что легло на это тело,
Сумев души не замутить,
Что называлось светом белым
И из чего мне платье сшить.
Пусть ляжет блеском ожерелья
На платья лиф, как бриллиант,
Как вышивка- стихотворенье,
Души очнувшейся талант.
Женщина для мужчины загадка, решение которой он ищет у следующей женщины.
Мальчики, не обманывайте девочек. Во-первых, обманывать - это не по мужски. Во-вторых, девочки съедят вам за это весь мозг чайной ложечкой.
Если женщина села на диету и стала качать пресс, то значит что… Значит ей через два дня ехать на море!
Женщина может иногда сознаться в своих грехах, но я не знал ни одной, которая призналась бы в своих слабостях.
Иногда любить ушами, женщине мешает, свисающая с них лапша…
Да, у мужчин ещё осталось чему поучиться, нам, слабым женщинам… Рубить, пились, стучать молотком мы уже научились… Дело за малым осталось…
Шикарная женщина - это не соотношение веса и роста, это соотношение интеллекта, вкуса и уверенности в себе.
МУЖЕСТВЕННАЯ
Иль женщинам нельзя вести борьбу,
Ковать свою судьбу?
Иль там, на небе,
Решен наш жребий?
Должна ль я на краю дороги
Стоять смиренно и в тревоге
Ждать счастья на пути,
Как дара неба… Иль самой мне счастья не найти?
Хочу стремиться
За ним в погоню, как на колеснице,
Взнуздав неукротимого коня.
Я верю: ждет меня
Сокровище, которое, как чудо,
Себя не пощадив, добуду.
Не робость девичья, браслетами звеня,
А мужество любви пусть поведет меня,
И смело я возьму венок мой брачный,
Не сможет сумрак тенью мрачной
Затмить счастливый миг.
Хочу я, чтоб избранник мой постиг
Во мне не робость униженья,
А гордость самоуваженья,
И перед ним тогда
Откину я покров ненужного стыда.
Мы встретимся на берегу морском,
И грохот волн обрушится, как гром, -
Чтоб небо зазвучало.
Скажу, с лица откинув покрывало:
«Навек ты мой!»
От крыльев птиц раздастся шум глухой.
На запад, обгоняя ветер,
Вдаль птицы полетят при звездном свете.
Творец, о, не лиши меня ты дара речи,
Пусть музыка души звенит во мне при встрече.
Пусть будет в высший миг и наше слово
Все высшее в нас выразить готово,
Пусть льется речь потоком
Прозрачным и глубоким,
И пусть поймет любимый
Все, что и для меня невыразимо,
Пусть из души поток словесный хлынет
И, прозвучав, в безмолвии застынет.
Жизнь ужасно несправедлива. Одной достается красота, счастье, удачливость, другой не перепадает ничего. Но потом богиня судьбы спохватывается и разом забирает все у первой…
Оно висело в гардеробе, мамино красное платье,
Пока она умирала,
Оно, как вспышка, в ряду
Старой, темной одежды,
Которую она носила всю свою жизнь.
Меня позвали домой,
И когда я ее увидела, то поняла,
Что жить ей осталось недолго.
Когда я увидела это платье, я сказала:
- Мама… какое красивое!
Никогда тебя в нем не видела,
- Я никогда его не носила, - медленно ответила она.
Сядь, Милли… я бы хотела, прежде чем уйду,
Преподать тебе урок-другой, если смогу.
Я села у ее постели,
А она вздохнула так глубоко,
Что я подумала, она не выдержит.
- Теперь, когда меня скоро не станет,
Мне кое-что становится понятным.
О, я хорошо тебя воспитывала… но неправильно.
- Что ты хочешь сказать, мама?
- Я всегда думала,
Что хорошая женщина никогда не думает о себе,
Что она нужна, чтобы обслуживать других.
Сделать то, сделать это,
Всегда выполнять желания других,
А свои оставлять напоследок.
Может, когда-нибудь, ты до них и доберешься.
Но, разумеется, этого никогда не случается.
Моя жизнь была именно такой -
Я обслуживала твоего отца, сыновей, твоих сестер, тебя.
- Ты делала все, что может сделать мать.
- О, Милли, Милли, в этом не было ничего хорошего…
Ни для тебя… ни для него. Неужели ты не понимаешь?
Я сделала для тебя самое худшее, что можно, было сделать.
Я ничего не просила для себя!
Твой отец в соседней комнате,
Расстроенный, глядит в пустоту…
Когда доктор сказал ему,
Он очень плохо воспринял эту новость…
Подошел к моей кровати и чуть не вытряс из меня душу.
- Ты не можешь умереть,
Ты слышишь? Что будет со мной?
«Что будет со мной?»
Да, тяжело ему будет, когда я уйду,
Он и сковородки-то найти не сможет, ты же знаешь.
А вы, дети…
Вы все сидели у меня на шее.
Семь дней в неделю
Я первой поднималась и последней ложилась.
Я всегда брала себе подгорелый тост
И самый маленький кусок пирога.
Я смотрю, как некоторые из твоих братьев
Обращаются со своими женами,
И мне делается плохо, потому что это я Научила их этому. И они усвоили урок.
Они усвоили, что женщина существует
Только для того, чтобы давать.
Естественно, ведь каждый сэкономленный мной пенни
Шел на вашу одежду или ваши книжки,
Даже когда в этом не было нужды.
Не припомню ни одного раза, чтобы я сходила
В центр города, чтобы купить что-нибудь красивое…
Себе.
Кроме прошлого года, когда я купила это красное платье.
У меня нашлись двадцать долларов,
Которые никто не потребовал.
Я шла заплатить судомойке.
Но почему-то… пришла домой с большой коробкой.
Твой отец здорово тогда на меня накинулся.
«Куда ты собираешься ходить в таком платье…
В оперу или еще куда?»
И думаю, он был прав.
Я никуда не надевала это платье,
Только в магазин.
О, Милли… я всегда думала, что если ты Ничего не берешь для себя в этом мире,
Ты все получишь в следующем.
Я больше этому не верю.
Я думаю, что Господь хочет, чтобы мы имели что-то…
Здесь… и сейчас.
И я говорю тебе, Милли, что если случится чудо
И я встану с этой кровати, тебе следует поискать
Другую мать, потому что я буду одна.
О, я так давно пропустила свою очередь,
Что вряд ли соображу, как туда попасть.
Но я научусь, Милли.
Я научусь!
Оно висело в гардеробе, мамино красное платье,
Пока она умирала,
Оно, как вспышка, в ряду
Старой, темной одежды,
Которую она носила всю свою жизнь.
Ее последние слова ко мне были:
- Окажи мне честь, Милли,
Не ходи по моим стопам.
Обещай мне это.
Я пообещала.
У нее перехватило дыхание,
А затем мама нашла свою очередь
К смерти.
Взгляд пристальный почти невыносим,
Он прямо в душу попадает.
Невольно отвожу глаза свои
И прошлый опыт не спасает,
Приворожил…
Через глаза душа пленит.
Известна эта истина простая.
А про другую, что потом болит
(Ведь страсть недолгая такая),
Спешим забыть…
Потери в жизни трудно избежать
И надо к ней готовится заранее.
А ошибаться нам не привыкать,
Ведь мы не Боги и не ангелы,
Пора понять…
Галина Бобылёва