Опять в снега, как в ризы голубые,
Закутана вечерняя страна.
В пустых соборах служат литургии,
И грусть моя по-зимнему ясна.
В седых садах, где в небе бродят звёзды,
В золотизне рождественских ветвей,
В седых садах, где месяц всходит поздно,
Над белизной берёзовых аллей.
А в городке горят в домах лампады
И отблеск их ложится на паркет.
В Москве балы и пышные парады
И на Тверской вечерний мягкий свет,
В Москве мороз горит в дыму кострами
И в Зубове, в твоём особняке,
Я слышу смех и вздох о «нежной даме»,
Мои стихи в задумчивой руке.
Мне грезится блистательный Растрелли,
Его рука чертила белый зал,
Где столько лет потом в ночах звенели
Моцарта сны под русский клавесин.
Опять снега закутали как пледом
Весь городок, и только сторожа
Стучат в ночах.
За ними ходит следом
Глухой рассвет, синея и дрожа.
16 декабря 1920 года.
_____________________________
Это стихотворение Паустовский написал 16 декабря 1920 года, а через несколько дней подарил своей жене Кате - в память об их первой встрече. А встретились они в декабре 1914 года. Санитарный поезд шел на фронт мировой войны. Он - санитар, вчерашний студент. Она - сестра милосердия. В его дневнике остались строки - короткие, как в телеграмме (через много лет свой лучший рассказ он назовет «Телеграмма»): «Поцеловал руку. Глаза. Гуляли около поезда. Я топил печку - поцеловала глаза - печаль и ласка девичья, грустная. Загорская. Я полюбил ее. Долгое пожатие рук».
Дочка священника Катя Загорская окончила епархиальное училище. Потом училась на Высших женских курсах в Москве и Сорбонне. 26 августа 1916 года Екатерина и Константин обвенчались в церкви рязанского села Подлесная Слобода, где до своей ранней смерти служил отец невесты. После февральской революции в Москве возникло множество новых изданий, и молодые люди занялись журналистикой.