Каждый день Бог даёт нам листок
С ранней утренней почтой восхода.
Чистый он, разлинован чуток…
Чем заполнить? — дана нам свобода.
Первой строчкой спасибо сказать
Не забудем за кров и за пищу.
Кто посмеет того не признать? -
От Него всё имеем, что ищем!
Дальше будем писать и писать…
Что мы делали, с кем говорили,
Как минуты умели считать
Или ценное время убили…
Пролетел день. Окончен листок.
Мы заснём, Бог его почитает…
Подчеркнёт там и там, как урок…
Утром - новый конверт присылает.
В воздушных замках так легко дышать —
В воздушных замках не живут Измены!
К тому же здесь ни потолки, ни стены
Дыханию не могут помешать…
Распахнутые двери тронных зал —
Пусть солнечный по ним гуляет Ветер!
Прости меня! Я сам себе ответил,
Но ничего Тебе не доказал…
… В разбитое воздушное окно
Влетают клочья Темноты кромешной…
Когда-нибудь и Ты поймёшь, конечно!
Да только это будет — Всё Равно…
Явью всё это было, но как во сне —
Бабочка билась и билась в моём окне.
Дом мой, уютный и тёплый, хотя и мал,
Был для меня — жилище, а ей — тюрьма.
Время, замедлив стрелки, едва текло.
В сущности, были лишь бабочка и стекло.
Тонкая грань разделяла её миры.
Мне не хотелось мистики, ей — игры.
Биться в стекло — вот всё что она могла,
Зная — тверда и обманчива гладь стекла.
Я, тот единственный кто бы помочь ей мог,
Был для неё мучитель, и царь, и бог.
Мне безразлична участь твоя, но в рай
Створки тебе отворю, и давай — порхай.
В чём-то похожи мы — тоже сражаюсь, но
Я не порхаю даже открыв окно.
Как серебро блестит замёрзший город,
Застрял в холмах, уснул в ноябрьской мгле.
И я уверен: так по всей земле —
Немая полночь, и собачий холод.
И тусклый свет. И мысли о тепле.
Размерен шаг. День, отслужив по сроку,
Подвёл черту — и снова по оси.
Иду пешком, ведь мне хватает сил
Пройти наедине с собой дорогу
Там, где другие мчатся на такси.
В пути есть время размышлять о лире,
О том, когда же мы коснёмся дна.
И в чёрном небе бледная луна,
Хранитель всех желаний в этом мире,
Ко мне уже не так и холодна.
Она зависла над хрустальной крышей,
И лунный свет мерцает в такт стиху:
«В своих желаньях разберись, ты слышишь?»
А я в ответ: «Внеси в мой список лыжи,
И вычеркни другую чепуху»…
Если все чувства выгорели во мне,
Что же ты звонишь ночью, когда одна?
Я изучаю небо в своём окне.
Знаю, ты тоже смотришь в квадрат окна…
В жизни моей всё было. Что чаще — зло,
Это возможно. Тем интересней жить.
Бабочка тоже бьётся в своё стекло.
Преодолеет — кончатся миражи.
Что-то случилось, что-то пошло не так,
Может вчера, а может быть десять лет.
Главная цель всей жизни — успеть устать,
Только всегда хотелось оставить след.
Если все чувства выгорели дотла,
Что же не сплю ночами и пью свой чай?
Память в порядке, но — я не помню зла.
Если точнее — просто привык молчать.
Помню, что разум — это моя тюрьма,
Вера и факты — это взаимный плен,
Чтобы не скиснуть, чтоб не сойти с ума.
Стал бы безумным — с верой не знал проблем.
Там, где должно быть сердце, клубится дым.
Если там только пепел, то что болит?
Тем, кто тонул, не надо большой воды.
И для претензий время ушло, Лилит…
Плавай где хочешь, звёзды в твоём окне
Чертят в морях маршруты, не знают дна.
Время тасует роли, и в новом дне
Кто-то тебе даст новые имена.
Затерянный в сознаньи сад камней…
Найди меня, когда придёт усталость,
Когда невыносимой станет старость —
В ничем не возмутимой тишине
Забуду всё, что вне тебя осталось.
Мне снись ночами на излёте дней,
Чтоб помнил, почему нет жизни вечной,
Что всё случайно в ней и скоротечно,
Что есть лишь суета и сад камней,
В любом из измерений — бесконечный.
Я без него бы сжёг давно тетрадь,
В которой много слов и мало проку,
Не смог бы ощущенья сжать до хокку,
Не осознал — не страшно умирать,
Что я один, но мне не одиноко.
В одной из встреч, когда придёт черёд
Причин и следствий завершить маршруты,
В нём мир зависший, бывший мне приютом,
Сознанье вновь свернёт
до абсолюта.
Утро намотает шарфик
и отправит на работу,
Зонт плевочками украсит
осень невзначай.
И опять смотреть в окошко,
заклиная, чтоб суббота
Безмятежно заварила
с терпкой мятой чай.
Чтобы сложив рюкзак и термос
по дорожкам алым — в ельник,
Где седые сыроежки
мокнут под дождём,
Где забыв про всё на свете,
сам себе — слуга-бездельник,
Где любые мысли вязнут,
порастая мхом.
Там в вершинах тает небо
льдинкой синею качаясь,
И дымят берёз в тумане
чёрных труб стволы,
Хорошо идти по лесу,
никого не дожидаясь,
Забивая спелой шишкой
точные голы.
Нет ни завтра, ни сегодня,
есть одно лишь время — осень,
И оно врастает в пятки
через сапоги.
И под ароматом тленья
вдруг душа о счастье спросит,
Скинув, как лягушка кожу,
дождевик тоски…
В последнее время чувствую: что-то мешает мне за спиной. Заглянула в зеркало — пусто, на полу лежит рюкзак вещевой. Отвернулась — опять будто что-то мешается. Надо бы показаться врачу. Может, какой синдром просыпается? Или сама не знаю, чего хочу? А на днях тащусь с работы уставшая. Дождик… В лужах — гладь голубая. И надо же — в грязной воде отражается птиц молчаливых тёплая стая. И вдруг будто что-то зашевелилось, двинулось за спиною тихонько. Гляжу в лужу — перо пробилось. Ещё одно распрямилось легонько. Внезапно раскрылись, как бабочки кокон — огромные, белые, по-птичьи прекрасные… За спину откинула локоны, чтоб не пугать прохожих напрасно. Но разве спрячешь крылья под волосы? Так вот что мне так долго мешалось?! Полечу за птицами в небеса — искать страны, где бы лучше мечталось…
Девочка с малиновыми локонами
в джинсовые пела небеса.
Полночь в ярких звёздах одинокая,
Как-то заглянула ей в глаза.
Навела тоску холодной снежностью,
Поутру растаявши без сил.
Девочка с малиновою нежностью
стала цвета пурпурных чернил.
Прикрывая наготу джинсовкою,
оторвав от неба лоскуток,
Девочка неправильной дорожкою
свой пустила чистый голосок.
И врастая в улицы течение,
под шансон потрёпанных дворов,
Девочка с малиновым влечением
исступлённо пела про любовь.
Ей казалось главное — мелодия,
а слова — пустое дежавю.
Только жизнь в отчаянных рапсодиях
каждый день играло новую зарю.
Волосы покрылись тонким инеем,
выцвел голос и истрёпан джинс.
И уже совсем другие линии
расчертили нотный стан столиц.
И уже поют другие девочки —
волосы окрашены в янтарь.
Под глазами на изломе — стрелочки,
а в глазах — заснеженный январь.
Жизнь пропета второпях, по глупости,
даже не достав до верхней «до».
Женщина с малиновою мудростью
просит подаянье у метро…
Я видел парады планет
И космические конфетти.
В ночном небе зажегся
Знакомый фитиль.
Меня разбудил голос,
Он сказал: мы ждем к десяти.
Он сказал: если хочешь,
Твой друг тоже может прийти.
И я подумал, как же
Все-таки звезды ярко горят,
И я подумал, как же
Все-таки громко сердце гудит,
И я спросил себя,
Где сейчас тот маленький я,
Набивающий мяч во дворе,
И слушающий кассетный CD.
Мама, я должен
Покинуть наш скромный чертог,
Мы предали эту землю,
Как когда-то Иисуса — фарисеи.
Мама, твои глаза —
Это самый прекрасный цветок.
Давай обнимемся,
Словно почва и семя.
Я спускаюсь по лестнице,
Я слышу хохот.
Я проглотил всю свою боль
И мне сделалось плохо.
Рычат турбины,
До вылета десять минут.
Мама, я слышал голос.
Он сказал:
Меня уже ждут.
Ты пишешь складно о печали
Своей расстроенной души…
И строки с жалостью кричали,
Что жизнь уже пора тушить…
Что за стихия, за настрой?!
Не уж то ты одной ногой
Ушла в реальность пессимизма,
И в мысли все анахронизма…
Ты соберись душой и сердцем;
Ты вспомни юности дни, детства…
Жизнь полюби, смотря на плюсы.
Из головы ты выкинь мусор!
Тем для стихов всегда навалом…
Лишь только рифмой накатить,
И мысли побегут авралом…
Всю жизнь успеешь прокрутить!
Пиши о темах светлых лучше…
Ты знай, волна пойдет на всех!
И, если всё добром заглушишь,
То мимо не пройдет успех!
2 августа 2018 года.
Пассионарии веков
Ломают старые устои
Они свергают троны Зла
И умирают, как герои
Средневековые эпохи
Вверяют им свои бразды
Они, как лакмус, выявляют
Погрешность истин и любви
Всех революций на земле
Они зачаточные гены
Мятежный дух крови взрывает
Околоплодных вод химеры
И выбивает пробкой днище
В ковчеге вечного скитанья
Их одержимость, словно парус
с крестом и черепом на мачте
Как флюгер, бешено вращает
Планету ветер перемен
Мистификаторы познаний
Скрижали пишут на воде
На стыке времени-пространства
Зияют дыры Пустоты
Куда все валятся идеи
И появляются цветы
18 марта 2018
Никогда не умела жить по «чуть-чуть».
Любить в «пол-сердца». «немного» дружить.
Во всем искала самую суть.
Не терпела предательства. лжи.
Учили — во благо себе промолчи.
Поскольку «хата с краю» — железный девиз.
Но только характер. увы. «кричит».
На несправедливость. и подлость лиц.
Учили — наивности поубавь.
Корыстны все. вопрос лишь в цене.
А я. за правдою в брод. и вплавь.
А правда-то оказалась во мне…
А правда. в каждом из нас своя.
Руку подать. подставить плечо.
Сплетню. другому не передать. Добром ответить на зло.
Не шептать за спиной.
Не судить «грехи».
А если хочешь «улучшить» мир.
Начни с себя. не смотри на других.
Ты сам себе эталон. кумир.
Будь лучше сегодня себя вчера.
Не сравнивай. каждый из нас несравним.
В оркестре и флейта важна. и рояль.
Каждый кому-то необходим.
С размахом начав. не мельчи в конце.
И в рамки запретов себя не запри..
Для счастья. на этой огромной земле.
Весомый есть повод… и повод тот. ТЫ…
Я пробую на вкус созвучья темы в рифме,
Венком из трав на мысль надетой вдохновеньем,
С прохладой мяты и горчинкою полыни
В ненастный день, после дождя, пришедшей ленью.
Колышет ноты слов в листве деревьев ветер,
И прячут птичий хор невозмутимый кроны…
Желанье что-то рассказать горит и светит
На пёстром от цветов и ароматном фоне.
И недосказанность в ушах зудит, как муха,
Порхает бабочкой перед глазами тема…
Я пробую на вкус её созвучья слухом,
Венком из трав на мысль одетой вдохновеньем…
Сложная программа скрыта в ДНК…
Всё здесь сотворила Господа рука,
А безумец редкий случаем назвал,
Книги про всё это смело написал.
Будто мир возник наш просто с ничего…
Нет, мол, сил Небесных, Бога самого.
Тёмный люд поверил и сейчас твердит:
Человек здесь правит, всем руководит.
Чем же он управит, коль короток век.
Завтра — он не знает, будет или нет.
Он безумной сказкой Небо рассмешил.
Пусть смешит и дальше, лишь бы не грешил.
Тарас Тимошенко