Девчонки!.. Ешьте витамины!..
Весной хандрит иммунитет,
И снисходите до мужчины,
И в нарушение диет
Хвосты крутите и романы.
И бровь дугой, и взгляд стрелой,
Трясите души и карманы,
Да так, чтобы трясся шар земной…
Девчонки!.. Ешьте витамины!..
И избавляйтесь от кручин,
И заходите в магазины,
Для разорения мужчин…
И разводите на подарки,
И одевайтесь «от кутюр»,
Пускай завидуют товарки
Размаху ваших авантюр…
И будьте трогательно милы
В изобретении проказ,
В стихах моих черпайте силы.
Они волшебные! ДЛЯ ВАС!
Как пахнут твои руки, мама!
Уткнусь лицом и пропаду…
От взрослой жизни я устала,
И гнусь тростинкой на ветру.
Дай ощутить тепло ладоней,
Меня морозит от потерь.
Я так измотана погоней
За светлым будущим детей
Дай мне забыться на мгновенье,
Меня ты знаешь лучше всеx,
Там, в моей жизни, как на сцене,
Имеет цену лишь успеx.
Я отдохну немного, мама,
И снова в путь, и снова в бой.
Я в этом мире не пропала,
Лишь потому, что ты со мной!!!
Кто бы в дверь ни вошел. Это будешь не ты. Желтым карандашом. Нарисую цветы. Вырван лист. Все не так. Ничего не приняв. Каждый сделал свой шаг. И по-своему прав. И по-своему глуп. Оправданием без слов. На душе, на полу. Клочья желтых цветов…
Не надо торопить свою судьбу.
Мы так порой нетерпеливы.
Мы мучаем себя, своих друзей.
Становимся угрюмы, молчаливы.
Душой страдаем и на зло себе
мы над нелепостью своей смеемся.
Грустим, мечтаем о любви,
когда одни с собою остаемся.
Мы часто верим в чудеса,
а настоящему не верим.
Любимых вспоминая голоса,
чужие открываем двери.
Да… Приговор, увы, унылый:
Писать стихи нам не под силу!
Мы, женщины, народец хилый;
Природа-мать нас обделила…
Где нам угнаться за мужчиной?!
Нет, не подвластны нам вершины…
Удел наш - серая рутина.
Но нет причины для кручины!
Взгляд… Вздох…Улыбка…
Расставлены сети!
И самые умные люди на свете
В сети эти попались, как дети!!!
Не оставляйте женщину одну,
Чтоб на неё не возводить вину
За смех и за её беспечный вид,
Что прикрывает горечь всех обид
Чтоб не будить сомнения струну
Не оставляйте женщину одну
Гостья.
В сумерках безликая луна,
Гостья в темноте ко мне приходит -
Смотрит луноликая тоска
В душу мне… и взгляда не отводит.
Что-то всё пытается во мне
Разглядеть, да видно не выходит,
Заглянула внутрь меня, вовне,
Обошла кругом, и глаз не сводит.
С моего стола взяла листок -
Рифмы мои наизусть твердила,
Плакала, читая между строк
И ушла… а дверь закрыть забыла…
Спокойно мне, когда совсем одна…
Души переживание глубокое…
А все твердят, что я давно больна,
Поскольку закрываюсь, точно в коконе…
Замкнулась от удушливых вестей…
Устала от притворства и трюкачества…
И почему в кругу моих друзей
Считается задумчивость - чудачеством?
От них мне надоело принимать
Абсурдные страшилки и пророчества.
Обследовалась, чтобы точно знать…
УЗИ души. Диагноз: Одиночество…
Глаза умеют говорить … Кричать от счастья или плакать,
Глазами можно ободрить, с ума свести, пуститься в драку.
Словами можно обмануть … Глазами - это не возможно!
Во взгляде можно утонуть, если смотреть неосторожно!)
Гори, звезда моя, не падай.
Роняй холодные лучи.
Ведь за кладбищенской оградой
Живое сердце не стучит.
Ты светишь августом и рожью
И наполняешь тишь полей
Такой рыдалистою дрожью
Не отлетевших журавлей.
И, голову вздымая выше,
Не то за рощей - за холмом
Я снова чью-то песню слышу
Про отчий край и отчий дом.
И золотеющая осень,
В березах убавляя сок,
За всех, кого любил и бросил,
Листвою плачет на песок.
Я знаю, знаю. Скоро, скоро
Ни по моей, ни чьей вине
Под низким траурным забором
Лежать придется так же мне.
Погаснет ласковое пламя,
И сердце превратится в прах.
Друзья поставят серый камень
С веселой надписью в стихах.
Но, погребальной грусти внемля,
Я для себя сложил бы так:
Любил он родину и землю,
Как любит пьяница кабак.
17 августа 1925
________________________________
Жизнь - обман с чарующей тоскою,
Оттого так и сильна она,
Что своею грубою рукою
Роковые пишет письмена.
Я всегда, когда глаза закрою,
Говорю: «Лишь сердце потревожь,
Жизнь - обман, но и она порою
Украшает радостями ложь».
Обратись лицом к седому небу,
По луне гадая о судьбе,
Успокойся, смертный, и не требуй
Правды той, что не нужна тебе.
Хорошо в черёмуховой вьюге
Думать так, что эта жизнь - стезя.
Пусть обманут лёгкие подруги,
Пусть изменят лёгкие друзья.
Пусть меня ласкают нежным словом,
Пусть острее бритвы злой язык.
Я живу давно на всё готовым,
Ко всему безжалостно привык.
Холодят мне душу эти выси,
Нет тепла от звёздного огня.
Те, кого любил я, отреклися,
Кем я жил - забыли про меня.
Но и всё ж, теснимый и гонимый,
Я, смотря с улыбкой на зарю,
На земле, мне близкой и любимой,
Эту жизнь за всё благодарю.
17 августа 1925
__________________________________
Видно, так заведено навеки -
К тридцати годам перебесясь,
Все сильней, прожженные калеки,
С жизнью мы удерживаем связь.
Милая, мне скоро стукнет тридцать,
И земля милей мне с каждым днем.
Оттого и сердцу стало сниться,
Что горю я розовым огнем.
Коль гореть, так уж гореть сгорая,
И недаром в липовую цветь
Вынул я кольцо у попугая -
Знак того, что вместе нам сгореть.
То кольцо надела мне цыганка.
Сняв с руки, я дал его тебе,
И теперь, когда грустит шарманка,
Не могу не думать, не робеть.
В голове болотный бродит омут,
И на сердце изморозь и мгла:
Может быть, кому-нибудь другому
Ты его со смехом отдала?
Может быть, целуясь до рассвета,
Он тебя расспрашивает сам,
Как смешного глупого поэта
Привела ты к чувственным стихам.
Ну и что ж! Пройдет и эта рана.
Только горько видеть жизни край.
В первый раз такого хулигана
Обманул проклятый попугай.
14 июля 1925
__________________________________
Пускай ты выпита другим,
Но мне осталось, мне осталось
Твоих волос стеклянный дым
И глаз осенняя усталость.
О, возраст осени! Он мне
Дороже юности и лета.
Ты стала нравиться вдвойне
Воображению поэта.
Я сердцем никогда не лгу
И потому на голос чванства
Бестрепетно сказать могу,
Что я прощаюсь с хулиганством.
Пора расстаться с озорной
И непокорною отвагой.
Уж сердце напилось иной,
Кровь отрезвляющею брагой.
И мне в окошко постучал
Сентябрь багряной веткой ивы,
Чтоб я готов был и встречал
Его приход неприхотливый.
Теперь со многим я мирюсь
Без принужденья, без утраты.
Иною кажется мне Русь,
Иными кладбища и хаты.
Прозрачно я смотрю вокруг
И вижу, там ли, здесь ли, где-то ль,
Что ты одна, сестра и друг,
Могла быть спутницей поэта.
Что я одной тебе бы мог,
Воспитываясь в постоянстве,
Пропеть о сумерках дорог
И уходящем хулиганстве.
1923
________________________________
Переболеть тобою, что ли?
Пора уже в конце концов
Бросать ходить по кромке боли,
Надев беспечное лицо.
И так ли важно - был ты? Не был?
Зачем пришел? Куда исчез?
Апрельским снегом сыплет небо-
Вполне достаточно чудес.
На самом деле очень просто
Поставить точку, ангел мой, -
Вопрос останется вопросом.
Мечта останется мечтой.
И никаких тебе загадок,
Красивых слов, высоких фраз.
Нормальный день: и сер, и гадок,
И пуст. И пусть - не в первый раз.
Блажен достигший фазы «пофиг».
Мой Бог, меня - побереги!
Сейчас допью дурацкий кофе
И встану с правильной ноги.
И буду жить, дышать апрелем,
Шальной, дурманящей весной…
Клянусь тебе: ПЕРЕБОЛЕЮ.
----------
Но до тех пор - побудь со мной
Сквозь холмы, буераки, овраги
Скачет конь, словно стелется дым.
Он как будто из белой бумаги…
Тыгыдым.
Ночью небо похоже на сито.
Звезды ярче сверкают над ним.
Конь несётся, мелькают копыта!..
Тыгыдым, тыгыдым.
Если видел коня - это значит
То, что ты этой жизнью любим.
Если нет - не грусти: вон он скачет!..
Тыгыдым, тыгыдым, тыгыдым.
Когда в тебе клеймят и женщину, и мать - За миг, один лишь миг, украденный у счастья, Безмолвствуя, храни покой бесстрастья, - Умей молчать! И если радостей короткой будет нить
И твой кумир тебя осудит скоро
На гнет тоски, и горя, и позора, - Умей любить! И если на тебе избрания печать, Но суждено тебе влачить ярмо рабыни, Неси свой крест с величием богини, - умей страдать!
И всё-таки жизнь - это чудо!
А чудо не запретишь.
Да здравствует амплитуда -
То падаешь, то летишь!
Ты загадочная и странная,
Как видение, невесомая
И далекая и желанная,
Незнакомка моя, знакомая.
Я в мечтах утонул, как в облаке,
И дышу от случая к случаю,
А твоим придуманным обликом
Опьяняю себя и мучаю.
Ты явилась ко мне знамением,
Неожиданной и незваною,
Не могу стряхнуть наваждение
И не хочется, ну не странно ли?
Мне и верится и не верится,
Я запутался окончательно,
Но боюсь, не смогу осмелиться,
Навсегда останусь мечтателем.
Всё останется незаконченным,
Недописанным, недосказанным.
Не хочу быть слишком настойчивым,
Чтобы боль свою не показывать.
Как видение невесомая,
Удивительная, нежданная,
Незнакомка моя знакомая
И далекая и желанная…