Кондуктор и тарантул
Басня
В горах Гишпании тяжелый экипаж
С кондуктором отправился в вояж.
Гишпанка, севши в нем, немедленно заснула;
А муж ее меж тем, увидя тарантула,
Вскричал: «Кондуктор, стой!
Приди скорей! ах, боже мой!"
На крик кондуктор поспешает
И тут же веником скотину выгоняет,
Примолвив: «Денег ты за место не платил!» -
И тотчас же его пятою раздавил.
Читатель! разочти вперед свои депансы [1]
Чтоб даром не дерзать садиться в дилижансы,
И норови, чтобы отнюдь
Без денег не пускаться в путь;
Не то случится и с тобой, что с насекомым,
Тебе знакомым.
Если я умру, придёшь проститься?
Кинешь горсть землицы на покой?
Чтоб душа могла парить, как птица,
Между небом звёздным и рекой!
Если я умру, ты хоть заплачешь?
Пусть всего одной скупой слезой,
Ты меня прости, но я иначе,
Призраком явлюсь к тебе домой!
Если я умру, ты дай мне слово,
Что по мне не будешь ты страдать,
А счастливым сможешь стать по-новой,
Испивая Божью благодать!
Если я умру, признайся честно,
Будешь хоть немного вспоминать?
Или в миг из памяти исчезну,
К счастью, мне об этом не узнать!
Таня Пильтяева (19 июля 2014 г.)
Великая сила искусства
У тестя в воскресенье юбилей.
Придётся ехать - а куда деваться?
Насчёт подарков - никаких идей,
Да и с чего я буду напрягаться?
Короче, для порядка пожужжав,
Жена сама презент ему купила,
И ползарплаты, думаю, отдав,
Талмуд какой-то толстый притащила.
Взял посмотреть - она как заорёт:
«Ты руки, изверг, вымыл от селёдки?!!
В альбоме этом только переплёт
В сто раз ценней твоей дурацкой лодки!»
Мне с глупой бабой споры не нужны.
Наученный годами диктатуры,
Я, руки вытерев об новые штаны,
Открыл «Шедевры мировой культуры».
… Что за Малевич? Что за неумейка?
Какой шедевр?!! Сплошная ерунда.
Видать, у мужика была линейка
И чёрной краски целых два ведра!
А это что? Автопортрет Ван Гога?
Нет, я с таких шедевров хохочу!
Вот тестю ухо откушу с порога -
Скажу, что тоже в гении хочу!
О, с мишками знакомые сюжеты…
Товарищ Шишкин явно молодец -
Свою картину срисовал с конфеты
И на века прославился, хитрец!
Ах, ну конечно, тётушка Джоконда -
Змеиный взгляд, того гляди, пронзит.
Моя супруга тоже анаконда,
Но в Лувре почему-то не висит!
М-да… Если бы Колян, мой лучший друг,
Такой подарок мне принёс когда-то,
Имел бы он под глазом синий круг,
Ничуть не хуже чёрного квадрата!
…Стоп! А вот здесь уже повеселей -
Похоже, Рубенс был мужик со вкусом…
Довольно аппетитная мамзель -
Для тех, кто разбирается в искусстве.
И я подумал, что сюрприз такой
Не каждому годится для даренья.
Тесть - человек уже немолодой,
Зачем ему излишнее волненье?
Ну, в общем, аккуратно, не спеша,
Странички я изъял (прости, Создатель,
Но больно уж красотка хороша) -
Спасибо, Рубенс, удружил, приятель!
…Когда супруга в спальню удалится,
Смогу спокойно, вдумчиво и с чувством
Разок-другой конкретно насладиться
Шедевром мирового, блин, искусства!
Обманчива бывает красота,
Вы выбор свой не делайте поспешно,
Важнее в отношеньях доброта,
Душа важнее, а не внешность …
Скажите, кто-то видел ангелов в лицо,
Какие, интересно, у них лица,
Не тех амурчиков с округленьким пузцом,
А тех, что в облаках парят, как птицы.
Я тоже воспарить хочу, как и они,
Душою, слившись с небесами,
И оторвавшись от мирских забот земли,
Приобрести покой под ихними крылами.
Чтоб научиться, как они, творить добро,
Чтоб страждущим облегчить их страданья,
Чтобы озябшим подарить тепло,
Чтобы помочь молящим в их стенаньях.
Но видно смертным не дано летать,
И в небе не дано парить, как птицам,
И ангелами никогда не стать,
И никогда не разглядеть их лица.
А воспарить бы высоко, как они,
Чтобы душою слиться с небесами,
Но невозможно оторваться от земли,
И хоть немного насладиться чудесами …
Человек не ценит благодать,
Всё б ему с судьбой играть в орлянку…
Снова обезьяной хочет стать,
Потому и лезет на стремянку.
Быт бомжей, несмотря на изъяны,
Между тем не особенно плох,
Ведь они могут, как обезьяны,
Друг у друга выискивать блох.
Мы приблизились к кризису, видно
Скоро мир станет кучей обломков…
Неужель обезьянам не стыдно
За своих нерадивых потомков?
Нашёл я объяснение клоаке,
Сумевшей охватить сознанье масс:
По Дарвину гориллы и макаки
Когда-то деградировали в нас.
Зачем на свет рождается поэт,
Зачем слова он складывает в строки,
Зачем страдает, когда рифмы нет,
Зачем, скажите мудрые пророки?
Зачем в душе его рождается печаль,
Зачем терзают творческие муки,
Зачем влечёт его исканий даль,
Зачем депрессия выкручивает руки?
О боги, как жесток ваш дар,
И как мучительны капризы музы,
Кто чар её вкусил обворожительный нектар,
Не в состоянии порвать пленительные узы.
Так, что же это есть, подарок, или рок,
А может это счастье, или это горе,
Иль это заточения душевного острог,
Из пут которого не вырваться волю?
Так для чего рождается поэт,
Зачем слова он складывает в строки,
А может зря всё это, или всё же нет,
Скажите мудрые пророки …
- Кто ты?
- Я твоя любовь.
- А почему же тогда мне так тревожно?
- Это от того, что ты боишься не найти меня.
- Но ведь ты же уже пришла.
- Тогда это потому, что ты боишься моей потери …
Бродит месяц по небу,
Одинокий мается,
Ищет он луну свою,
Средь других планет.
Где ты моя лунушка,
Где же затаилася,
Звёзды кругом светятся,
А тебя всё нет.
Ты скорей приди ко мне,
Милая, желанная,
Покажися ладою,
Объявись в ответ.
Но простыл уж след её,
Тьма вокруг кромешная,
Только звёзд холодных,
Виден в ночи свет.
Что ж ты месяц-молодец,
Не сберёг судьбу свою,
Ведь любовь растаяла,
Дымкой от комет.
Бродит месяц по небу,
Одинокий мается,
И всё ищет милую
Средь других планет …
- Ну, здравствуй, надежда!
- Я не надежда, она больше не придёт!
- А кто ты?
- Смерть …
Настанет время …
Наша жизнь напоминает летящую по небосводу комету, которая вспыхивает ярким пламенем, а потом постепенно затухает, и всё это происходит, как-то быстро и на душе от этого становится грустно и печально, потому, что исход неизбежен и не отвратим, как бы мы не желали иного …
Настанет время, мы уйдём,
А мир, пожалуй, не заметит,
И также будет капать дождь,
И день грядущий будет светел.
Настанет время, мы уйдём
Туда, вослед за облаками,
Туда, где мрачный Стикс* течёт,
Покрытый скорбью и веками.
Настанет время, мы уйдём,
Туда, где воет страшный ветер,
И где река Забвения течёт,
Неся на водах праха пепел.
Туда, где сходятся пути,
Туда, где сходятся дороги,
Туда, откуда не уйти
Сквозь бурные реки пороги.
Настанет время, мы уйдём,
А мир, пожалуй, не заметит,
И будем мы одни из тех,
Из тех, кто раньше канул в Лете*.
Настанет время, мы уйдём,
Забрав с собою наши беды
И не свершённые мечты,
И не свершённые победы.
Но пусть останется без нас
На этом свете больше света,
И будет горя меньше во сто раз,
И больше во сто раз тепла и лета.
Пусть над землёй прольётся дождь,
И день грядущий будет светел,
И человек родится вновь,
Чтоб мир потери не заметил …
*Стикс (др.-греч. «чудовище», лат. Styx) - в древнегреческой мифологии - олицетворение первобытного ужаса (греч., слав. стужаться) и мрака, из которых возникли первые живые существа, и персонификация одноименной мифической реки Стикс.
*Лета (греч., «забвение») - в древнегреческой мифологии источник и одна из рек в подземном царстве Аида, река Забвения. Первоначально упоминалась равнина Леты.
Скажите, люди, где найти ответ,
К кому ещё на свете обратиться,
Кто знает, есть ли счастье, или нет,
И если есть, то, как его добиться?
Кому-то нужна слава и почёт,
Кому-то больше денег и величья,
Кому-то в институте получить зачёт,
Ну, а кому-то этикета соблюсти приличья.
А кто-то просто хочет «Мерседес»,
А кто-то урожай большой на даче,
А этот жаждет изменить прогресс,
А тот мечтает просто об удаче.
А вот тиран - ему давай весь мир,
А этот альтруист - ему так мало нужно,
А этот миллионов почитателей кумир,
А этот хочет замок, да, причём воздушный.
А вот стоит на паперти старик,
Ему лишь хлеба да воды всего-то нужно,
Ведь не об этом он мечтал, чего достиг,
И получил на старости за труд натужный.
Так есть ли счастье, или его нет,
Иль в жизни есть одни лишь испытанья,
И всё напрасно в суете сует,
И человеку предначертаны одни страданья?
О, боги, как жесток ваш дар,
Зачем вы человека сделали разумным,
Ведь, если знание приумножает лишь печаль,
То значит счастье - это быть безумным ???
Эх, жизнь прожить бы, чтобы на краю
За все свои поступки не просить пощады,
Да разузнать про счастье там, в раю,
Вот только боги не дадут такой награды.
Что ж, так, как жил тогда продолжу жить,
Горшки, похоже, ведь не боги обжигают,
Да и судьбу свою продолжу сам вершить,
Пока в своём раю беспечно боги отдыхают …
Когда тоска накроет и болит душа,
Когда надежды как стекло об стену бьются,
Так хочется, порою, улететь на небеса,
И никогда оттуда больше не вернуться …
Идя в театр, на шоппинг, по гостям,
Идя вразвалочку, толпою или строем,
Мы по солдатским чьим-то топаем костям
И эта мысль мне не дает всегда покоя.
/zulnora/
Привыкай, дорогой, я теперь в твоей жизни, быть может, надолго.
И учись, наконец, мои мысли читать меж рифмованных строк.
Я совсем не боюсь в тебе видеть сегодня матёрого волка,
Потому что сожрал моё сердце вчера предыдущий мой волк.
Ты, конечно, не Бог, потому как во мне не почувствовал жрицу,
Не склоню я колено, не рухну весталкой у ног твоих ниц.
Я тебе обещаю, что взмах твоей дерзкой и властной десницы
Отменить я смогу лёгким взмахом своих бархатистых ресниц.
Не заметишь, как вдруг под луной заблестит твоя жёсткая шкура,
Как исчезнут бесследно следы от клыков предыдущих волчиц.
Что мне делать с собою такой, с моей хищной звериной натурой -
Жаль, что сука-судьба приносила мне в жертву каких-то лисиц.
В предвкушеньи добычи, рычу, обернувшись привычно волчицей.
В ожидании жертвенной страсти огнём полыхает нутро.
Бойся, бойся меня… помолись…не смотри мне в пустые глазницы.
Ты не знал, что я ведьма, мой взгляд выжигает на шкуре тавро.
/zulnora/
Проверка временем окажет нам услугу,
Чем дольше срок, тем выводы ценнее:
Любовь - не то. Что сможет выдержать разлуку,
А то, что близость выдержать сумеет.